Перед остальными же, к крайнему их неудовольствию, дверь закрылась.Мы
направились к двери маленькогодома.Ничтонеуказывалонаслучившееся
здесь страшное событие, все былонаместе:вальковепостель,покрытая
зеленой саржей, в изголовье распятие из черного дерева, украшенноезасохшей
с прошлой Пасхи веткой вербы. На камине младенец Иисус из воска междудвумя
посеребреннымиподсвечникамивстилеЛюдовикаXVI,настенечетыре
раскрашенные гравюры в рамках из черного дерева, на которых изображеныбыли
четыре страны света.
На столе накрыт был один прибор, наочагекипелгоршокссупом,а
рядом били часы с кукушкой с открытым ртом.
- Ну, - сказал развязным тоном доктор, - я пока ничего не вижу.
- Поверните в дверь направо, - прошептал глухо Жакмен.
Пошли по указанию арестованного и очутились в каком-то погребе, вуглу
которого находилось подполье. В отверстие снизу пробивался свет.
- Там, там, - прошептал Жакмен, вцепившись в руку Ледрю иуказываяна
отверстие.
- А, - шепнул доктор полицейскому комиссару со страшной улыбкойлюдей,
на которых ничто не производит впечатления, потому чтоонинивочтоне
верят, - кажется, мадам Жакмен последовала заповеди Адама.
И он стал напевать:
Умру, меня похороните,
В погребе, где...
- Тише! - перебил Жакмен. Лицо егопокрылосьсмертельнойбледностью,
волосы его поднялись дыбом, пот покрыл лоб. - Не пойте здесь!
Пораженный выражением этогоголоса,докторзамолчал.Исейчасже,
спускаясь по первым ступенькам лестницы, спросил:
- Что это такое?
Он нагнулся и поднял шпагу с длинным клинком.
То была шпага, взятая, по словам Жакмена,вАртиллерийскоммузее29
июля 1830 года. Лезвие было в крови.
Полицейский комиссар взял ее из рук доктора.
- Узнаете вы эту шпагу? - сказал он арестованному.
- Да, - ответил Жакмен. - Ну, ну, скорее.
Это был первый признак убийства, на который наткнулись.
Прошли в погреб, каждый шел в том порядке, о котором я упомянул выше.
Доктор и полицейский комиссар шли впереди,занимиЛедрюиЖакмен,
потомдвоелиц,которыебылиумэра,занимижандармы,потом
привилегированные, среди которых находился и я.
Когда я сошел на седьмуюступеньку,мойвзорпогрузилсявтемноту
погреба, которую постараюсь описать.
Первый предмет, который приковал наши взоры,былтрупомбезголовы,
лежавшим у бочки. Кран бочки был наполовину открыт, из кранатекластруйка
вниз и, образовав ручеек, подтекала под доски.
Труп был скрючен, как будто в момент агонии он прогнулся в спине,ноги
не двигались.
Кран бочки был наполовину открыт, из кранатекластруйка
вниз и, образовав ручеек, подтекала под доски.
Труп был скрючен, как будто в момент агонии он прогнулся в спине,ноги
не двигались. Платье с одной стороны было приподнято до подвязки.
По-видимому, жертва была застигнутанаколеняхубочки,когдаона
наполняла бутылку, которая выпала у нее из рук и валялась поблизости.
Верхняя часть туловища плавала в крови.
На мешке с гипсом, прислоненном к стене, какбюстнаколонке,видна
была - или, вернее, мы догадались, чтотамстоит-голова,утопавшаяв
своих волосах. Полоса крови окрашивала мешок сверху донизу.
Докториполицейскийкомиссаробошлитрупиостановилисьперед
лестницей.
Посреди погреба стоялидваприятеляЛедрюинескольколюбопытных,
которые поторопились проникнуть сюда.
В нижней части лестницыстоялЖакмен,которогонемоглизаставить
двинуться далее последней ступеньки. За Жакменом находились два жандарма.
За двумяжандармамистоялопятьилишестьлиц,вчислекоторых
находился я и которые толпились около лестницы.
Вся эта мрачная внутренностьпогребабылаосвещенадрожащимсветом
свечки, поставленной на ту бочку, откудатекловино,инапротивкоторой
лежал труп жены Жакмена.
- Подайте стол и стул, - распорядился полицейский комиссар, ипринялся
за составление протокола.
Глава третья
ПРОТОКОЛ
Потребованнаямебельбыладоставленаполицейскомукомиссару.Он
укрепил стол, уселся перед ним, спросил свечку, которую принесемудоктор,
перешагнув через труп, вытащилизкарманачернильницу,перья,бумагуи
начал составлять протокол.
Пока онзаписывалпредварительныесведения,докторслюбопытством
повернулся к голове,поставленнойнамешоксгипсом,нокомиссарего
остановил.
- Не трогайте ничего, - сказал он, - законный порядок прежде всего.
- Верно, - сказал доктор. Он вернулся на свое место.
В течениенесколькихминутцарилатишина.Слышенбылскриппера
полицейскогокомиссарапоплохойказеннойбумаге,имелькалистрочки
обычной формулы.
Написав несколько строк, он поднял голову и оглянулся.
- Ктобудетнашимисвидетелями?-спросилполицейскийкомиссар,
обращаясь к мэру.
- Преждевсего,-сказалЛедрю,указываянастоявшихоколо
полицейского комиссара двух приятелей, - эти два господина.