Если Лормеспрашивалиопричинахстоль
пылкой его привязанности к графу Артуа,онпожималплечамииворчливо
пояснял: "Да ведь из любого егостарогоплащаямогусебецелыхдва
скроить".
Когда Лорме вошел в жилище коменданта, Робер спокойно смежил веки и тут
же уснул богатырским сном, широко раскинув свои огромные руки и ноги;при
каждом вздохе этого великана мерно подымалось и опускалось егообъемистое
чрево.
Через час он проснулся, потянулся,какогромныйтигр,ивскочилс
постели, отдохнувший телом и душой.
Круглоголовый Лорме сидел у него в изголовье на табуретке с кинжалом на
коленях: прищурив глаза, он снежностьюследилзапробуждениемсвоего
господина.
- А теперь ложись ты, мой добрый Лорме, - сказал Артуа, - только пришли
мне раньше капеллана.
3. ПОСЛЕДНИЙ ШАНС СТАТЬ КОРОЛЕВОЙ
Опальный доминиканец не замедлил явиться на зов графа;оннескрывал
своего волнения, и немудрено - его потребовал к себедлячастнойбеседы
столь знатный вельможа.
- Брат мой, - обратился к нему Артуа, - вы, должно быть, хорошо изучили
ее величество Маргариту, коль скоро являетесь ее исповедником.Какое,по
вашему мнению, ее самое уязвимое место?
- Плоть, ваша светлость, - ответил капеллан, скромно потупив глаза.
- Это-то мы сами давнознаем!Нетличего-нибудьеще...например,
какого-нибудь особенного чувства, на котором можно было бысыграть,дабы
внушить ей кое-какие соображения, вполне совпадающие как с ееинтересами,
так и с интересами королевства?
- Не обнаружил таковых, ваша светлость. Нет в ней, по моим наблюдениям,
ничего, что могло бы поддаться... за исключением того, очемяупоминал
выше. Душа у этой принцессы тверже дамасского клинка, идажеузилищене
сломилоее.Поверьтемоейсовести,нелегковеститакуюдушупутем
покаяния!
Сцепив руки в рукавах сутаны, почтительно склониввысоколобуюголову,
капеллан старался произвести на королевского посланца впечатление человека
благочестивого, но ловкого. Он давно уже не выстригал себе тонзуры, и кожа
черепа, просвечивающая среди венчикажиденькихчерныхволос,покрылась
синеватым пухом.
Артуа задумался, потом поскреб себе щеку, ибочерепсвященнослужителя
напомнил ему о том, что сам он тоже давно уже не брился.
- А в том пункте, о котором вы говорили, -началон,-имелаздесь
принцесса случайудовлетворитьсвою...слабость,ужесливамугодно
называть таким словом одну из самых основных сил природы?
- Поскольку я знаю, ваша светлость, нет.
- А как насчет Берсюме? Ни разу не засиживался онупринцессыдольше
положенного?
- Никогда, ваша светлость, готов поручиться.
- Ну а... вы сами?
- Что вы, ваша светлость! - воскликнул капеллан, осеняясебякрестным
знамением.
- Ну, ну! - перебил его Артуа. - Такие дела, случаются сплошь ирядом,
и когда ваши досточтимые собратья снимают сутану, онитакиежемужчины,
какивсепрочие,я-тоужзнаю.
Впрочем,невижувэтомничего
предосудительного, скорее хвалю. Ну а как насчет еекузины?Можетбыть,
дамы находят утешение в обществе друг друга?
- Овашасветлость!-сновавоскликнулкапелланспреувеличенно
испуганным видом, - вы требуете, чтобы я выдал вам тайну исповеди.
Артуа дружески хлопнул своего собеседника по плечу, отчего тототлетел
к противоположной стене.
- Ну, ну, мессир капеллан, не шутите так, - загремелон.-Есливас
послали исполнятьдолжностьтюремногосвященнослужителя,тововсене
затем, чтобы хранить тайны исповеди, а затем, чтобы сообщатьихпомере
надобности.
- Ни мадам Маргарита, ни мадам Бланка ни разунепризнавалисьмнев
подобных грехах, у них и в мыслях ничего подобного не было,-вполголоса
ответил капеллан.
- Что отнюдь не доказывает их невинности, а свидетельствует лишь обих
осторожности. Писать умеете?
- Конечно, ваша светлость.
- Вот как! - удивился Артуа. - Стало быть, вовсе невсемонахитакие
отпетые невежды, какговорят!..Таквот,мессиркапеллан,высейчас
возьмете пергамент,перья-словом,всенеобходимоедлятого,дабы
нацарапать письмо, будете ждать внизу башни, гдезаключеныпринцессы,и
подымитесь в залу по первому моему зову. Только смотрите поторапливайтесь.
Капелланотвесилнизкийпоклон;казалось,онхотелбылочто-то
добавить, но Артуа уже закутался в свой пурпуровый плащ и вышел. Священник
бросился вслед за ним.
- Ваша светлость, ваша светлость!-заискивающепроизнесон.-Не
будете ли вы так добры -конечно,есливаснеоскорбитмоянижайшая
просьба, - не будете ли вы так добрынапомнитьприслучаебратуРено,
Великому инквизитору, что я по-прежнему остаюсь покорнейшим его слугою,и
пусть он не забудет, что уже давно томлюсь я в этой крепости, где исполняю
со всем тщанием свои обязанности, коль скоро Господь Бог привел меня сюда;
но и я могу на что-нибудь бытьполезен,вашасветлость,ведьвысами
только что могли в этомубедиться,пустьиспытаютмоиспособностина
каком-нибудь другом посту.
- Подумаю, дружок, подумаю, - ответил Артуа, хотя он отлично знал,что
и пальцем не пошевелит, чтобы помочь капеллану.
Когда РоберявилсявкомнатуМаргариты,принцессыещенесовсем
закончили свой туалет: сначала они долго и усердно мылись передкамельком
теплой водой и мыльным корнем, который им принесли, истаралисьпродлить
это давно забытое наслаждение; обевымылидругдругуголову,ивих
коротеньких волосах еще блестелижемчужинамикапливоды,затемнадели
длинные белые рубашки, собранные у ворота на шнурке. При виде графаАртуа
обе испуганно и стыдливо бросились в угол.
- Ох, кузиночки, да не пугайтесь вы, необращайтенаменявнимания.
Оставайтесь в чем есть. Мы как-никак родственники, даирубашкиэтине
столь откровенны, как те платья, вкоторыхвыспокойнопоявлялисьпри
дворе.