..
Говорил он с видом лакомки, словнообаппетитномкускемясаилио
вкусном блюде, приправленном острой подливой.
Его высочество Валуа поиграл пальцами, унизанными перстнями.
- А к чемувам,Людовик,такторопитьсясрасторжениембрака,-
произнес он, - коль скоро вы еще не выбрали себе новой подруги, скаковой
желали бы вступить в супружество? Да неволнуйтесьвыпоповодуэтого
расторжения: государь всегда своего добьется. Первое, что вам нужно, - это
найти супругу, которая была бы достойной партией королю и подарила бывам
здоровое потомство.
Втехслучаях,когданапутиеговысочестваВалуавстречалось
какое-либо непреодолимое препятствие,он,махнувнанегорукой,брал
следующее: в бранные дни, пренебрегшинесдавшейсякрепостью,онпросто
обходил ее и шел на приступ соседней цитадели.
- Брат мой, - заметил склонный к осторожности граф д'Эвре,-всеэто
нелегко. Особенно в том положении, в каком находится нашплемянник,если
только он не согласится выбрать супругу ниже его положением.
- Пойдите вы!ЯзнаювЕвропедесятокпринцесс,которыебосиком
прибегут, лишь бы надеть корону Франции. Да вот, кстати, чтобынеходить
далеко, возьмем хотя бы мою племянницу КлеменциюВенгерскую...-сказал
Валуа таким тоном, словно эта мысль только что пришла ему вголову,хотя
он вынашивал свой проект в течение всей последней недели.
Он замолчал, ожидая, как будет воспринятоегопредложение.Никтоне
проронил ни слова. Однако Людовик Сварливый поднял голову и с любопытством
взглянул на дядю.
- Она нашей крови, поскольку она из рода Анжуйских, - продолжалВалуа.
- Ее отец, Карл Мартел, отказавшийся отнеаполитанско-сицилийскоготрона
ради трона венгерского, скончался уже давно, и, конечно, поэтому-то она не
нашла еще себе достойного супруга. Но братееШароберправитсейчасв
Венгрии, а дядя ее - король Неаполитанский. Правда, она, пожалуй, вышла из
того возраста, в каком положено вступать в брак...
- А сколько ей лет? - тревожно осведомился Людовик X.
- Двадцать два года. Но куда лучше жениться на взрослой девушке, чем на
девчонке, которую ведут к венцу, когда она еще в куклы играет, а сгодами
становится распутницей, лгуньей и мерзавкой. Да исамивы,племянничек,
тоже ведь вступите в брак не в первый раз!
"Что-то слишком уж все гладко получается - должно быть, вдевицеесть
какой-нибудь тайный изъян, - решил про себя Людовик Сварливый. - Эта самая
Клеменция уж наверняка горбатая или кривая".
- А какая она... с виду? - спросил он.
- Самая красивая женщина во всем Неаполитанском королевстве, и, как мне
говорили, тамошние художники наперебой стараются запечатлеть еечертына
церковных витражах в виде Девы Марии. Припоминаю, что уже в раннем детстве
она сулила стать замечательной красавицей и, судя повсему,необманула
наших ожиданий.
- Кажется, и впрямь она оченькрасива,-подтвердилеговысочество
д'Эвре.
- И добродетельна, - подхватил Карл Валуа.
- Кажется, и впрямь она оченькрасива,-подтвердилеговысочество
д'Эвре.
- И добродетельна, - подхватил Карл Валуа. - Я надеюсь обнаружить в ней
все те качества, какими обладала ее дражайшая тетушка, моя первая супруга.
Царствие ей Небесное. Не забывайте, что Людовик Анжуйский, ее другойдядя
- следовательно, мой шурин, - отказался от престола, дабы уйти в монахи, и
в Тулузе на могиле этого святого епископа совершаются чудеса.
- Итак, у нас в роду будетвторойсвятойЛюдовик,-заметилРобер
Артуа.
- Ваша мысль, дядюшка, кажется мне весьма удачной, - сказалСварливый.
- Дочь короля, сестра короля,племянницакороляисвятого,красавица,
добродетельная к тому же...
Он замолчал, думая о чем-то своем, и вдруг воскликнул:
- Ах, только бы она не оказалась брюнеткой, как Маргарита, потому что в
таком случае ничего не выйдет!
- Нет, нет, - поспешил утешить его Валуа, - будьте спокойны, племянник,
она блондинка, нашей доброй франкской крови.
- А как вы думаете, дядя Карл, понравится ли ваш проект ей и ее родне?
Его высочество Валуа спесиво надулся.
- Я оказал достаточно услуг ее родичам Анжуйским, и мне они отказать не
посмеют, - ответил он. - Королева Мария, которая некогдасочлазачесть
дать мне в супруги одну из своих дочерей, конечно, согласится выдатьсвою
внучку за моего любимейшего племянника, тем паче что, будучи вашейженой,
она вступит на трон прекраснейшего королевства в мире. Я сам займусьэтим
делом.
-Тогдазаймитесьнемешкая,дядя,-отозвалсяЛюдовик.-
Незамедлительно направьте в Неаполь послов. А каково ваше мнение, Робер? И
ваше, дядя Людовик?
Робер выступил вперед на один шаг и широко раскрыл руки, словно говоря:
весь к вашим услугам - готов хоть сейчас скакать в Италию. Людовик д'Эвре,
присевший у камина, ответил, что, в общем, он одобряет этот план,ночто
дело это скорее государственное, нежели семейное, и слишкомважное,дабы
решать его опрометчиво.
- По-моему, самое благоразумное было бы выслушатьмнениеКоролевского
совета, - заключил он.
- Пусть будет так, - с живостью отозвался Людовик. - Завтра жесобрать
Совет. Я прикажу мессиру де Мариньи созвать людей.
- Почему именно мессиру де Мариньи?-спритворноудивленнымвидом
спросил Валуа. - Я и сам прекрасно могу заняться этим делом. УМариньии
без того немало обязанностей,иобычноонподготовляетСоветнаспех,
кое-как, с единственнойцельюполучитьодобрениеотчленовСоветаи
отвлечь их внимание от своих махинаций. Нонебеспокойтесь:унасвсе
пойдет по-иному, и я постараюсь собратьСовет,болеедостойныйслужить
вам. Впрочем, такова была воля вашего покойного родителя.Онговорилсо
мной об этом с глазу на глаз в последние дни своей жизни.
Мокрое платье высохло, и мужчины оделись.
Людовик Х не отрываясь глядел на огонь. "Красавица и добродетельная,-
твердил он про себя, - красавица и добродетельная..." Тутнанегоснова
напал приступ кашля, так что слова прощания почти не коснулись его слуха.