- Кое-кто нынче ночью поворочаетсявпостелибезсна,-засмеялся
Артуа, когда за мужчинами захлопнулись двери королевских апартаментов.
- Робер, - с упреком оборвал его Валуа, - не забывайте, чтоотныневы
говорите о короле.
-Даяинезабываюиникогданичегоподобногонескажупри
посторонних. И все же вы сумели внушить Людовику мысль, которая сейчас, уж
поверьте мне, не даст ему покоя. Аловкоэтовы,чертпобери,сумели
подсунуть ему вашу любезнейшую племянницу Клеменцию!
Его высочество д'Эвре думал окрасавицепринцессе,котораяживетв
замке на берегу Неаполитанского залива и чья судьбатолькочторешилась
здесьневедомодлянее.Егоиздавнавосхищалоиудивляло,какими
неисповедимо таинственными путями идут человеческие судьбы.
Только потому, что безвременно скончался государь, толькопотому,что
молодой король не желал оставаться без супруги, толькопотому,чтодядя
спешил угодить племяннику,толькопотому,чтослучайноброшенноеимя
запало в память Людовику, только поэтому юнойзлатокудройдевушке,быть
может в этот самый час за пятьсот лье отсюда глядящейнавечнолазурное
море и с тоской думающей о том,чтоничтонеизменитсявеесудьбе,
суждено было стать средоточием забот королевского двора Франции...
Но в душе его высочества д'Эвре снова заговорила совесть.
- Брат мой, - обратился он к Валуа, - неужели вы и впрямь считаете, что
крошка Жанна - незаконнорожденное дитя?
- Пока я в этом еще не окончательно уверен, брат мой, - ответилВалуа,
кладя на плечо Людовику д'Эвре свою унизаннуюперстнямируку.-Ноне
беспокойтесь: недалек тот час, когда весь мир будет считать ее таковой!
Говоря так, его высочество Валуа искренне считал, что печетсялишьоб
интересах сегодняшнего дня, он не мог знать, какие последствия повлекут за
собой его замыслы, не мог знать, что именно благодаря имсобственныйего
сын в один прекрасный день станет королем Франции.
Если бы его высочество д'Эвре мог перенестись во времени напятнадцать
лет вперед, еще о многом задумался бы он.
6. КОРОЛЕВСКОЕ ЛОЖЕ
Монументальное, украшенное резными крылатыми фигурами королевскоеложе
занимало треть опочивальни. Полог темно-синего атласа, затканныйзолотыми
лилиями, походил на бездонное ночное небо, усеянное звездами; привзгляде
напышныедрапировкибалдахинаневольновспоминалисьпаруса,упруго
взвившиеся на реях.
Опочивальня, где царили полумрак игнетущаятишина,гдевседышало
унылым благолепием, освещалась слабымогонькомночника,вставленногов
чашу серебряной лампы, свисавшей с потолканатрехмассивныхцепях;в
неверном свете причудливовспыхивалаискрамизолотаяпарчапокрывала,
спадавшего до самого пола тяжелыми, негнущимися складками.
Вот уже целых два часа Людовик Х тщетно пытался забыться сномнаэтой
непомерно огромной кровати, служившей ложем егоотцу.
Онзадыхалсяпод
одеялами, подбитыми мехом; но, скинув их, тотчасженачиналдрожатьот
холода. Беспредельная усталость рождала бессонницу, абессонницарождала
тоску. Хотя Филипп Красивый скончался в Фонтенбло, Людовик не находил себе
покоя, словно на этом ложе незримо пребывал мертвец.
Все картины последних дней, все навязчивые мысли,какимсужденобыло
терзать его в будущем, вихрем проносились в мозгу Людовика...воткто-то
из толпы крикнул "рогоносец"; а что, если Клеменция Венгерская откажет или
вдруг онаужеобручена?..ВотпроплылосуровоелицоаббатаЭгидия,
склонившееся над могилой короля:
"Отныне мы будем возноситьдвемолитвы...""Азнаете,начтоона
рассчитывает? Надеется, что вы скончаетесь раньше нее!" Людовик рывком сел
на кровати, сердце билось в груди,будтогигантскиечасы,иказалось,
вот-вот остановится маятник.Однакождворцовыйлекарь,осматривавший
государя перед сном, заверил, что внутреннего жарунетичтоонбудет
почивать спокойно. Но ведь Людовик не призналсялекарю,чтовСен-Дени
дважды чуть не лишился чувств, что члены его сковал тогда ледяной холоди
что весь огромный мир медленно кружился и плыл вокруг него. И опять тот же
самый недуг, который он не мог бы назвать,сновойсилойобрушилсяна
него. Терзаемый видениями,ЛюдовикСварливый,вдлиннойбелойночной
рубашке, которая, казалось, развевается не вокругчеловеческоготела,а
вокруг бесплотного призрака, метался по своей опочивальне, гонимый ужасом,
словно боялся остановиться, чтобы не упасть мертвым.
А что, если ему суждено погибнуть здесь, сраженному, как и отец, дланью
Божьей? "Ведь и я тоже, - с ужасом думал он, - ведь и я тоже присутствовал
при сожжениитамплиеров..."Развеведомакому-нибудьтаночь,какой
человеку суждено потерять разум? И если даже посчастливитсяемупережить
эту жуткую ночь, если увидит он первые лучи поздней зимней зари,вкаком
жалком состоянии, каким слабым предстанет он перед первымсвоимСоветом.
Вот он скажет им: "Мест сиры..." И в самом деле, какие слова найдет он для
них? "Каждый из нас одинок в свой смертный час; и лишь гордец мнит,будто
он не одинок во всякий миг своего существования".
- Ах дядя, дядя, зачемпроизнесливытакиеслова!-вслухсказал
Людовик Сварливый.
Собственныйголоспоказалсяемучужим.Онпродолжал,словнов
лихорадке,бродитьвокругогромнойкровати,вокругдубовоголожа,
отделанного золотом, прерывисто дыша, как рыба, вытащеннаяизводы.Это
ложе пугало его. Оно проклято, это ложе, и никогда емунеудастсяздесь
спокойно уснуть. На этом ложе он был зачат, ипонелепойзакономерности
судеб ему суждено испустить на этом ложе дух свой. "Неужелимнепридется
каждую ночь моего царствования бродить вокруг этого ложа, лишь бы избежать
смерти?" - думалосьему.Есть,конечно,выход-устроитьсянаночь
где-нибудь в ином месте, кликнуть слуг и приказать им приготовитьпостель
вдругойкомнате.