- Вам придется сейчасже
выехать в Лондон и вручить там это письмо. Юноша досадливо поморщился.
- А разве нельзя, батюшка,отложитьпоездкуназавтраилипослать
вместо меня нарочного? Завтра я должен ехать охотиться в Булонскийлес...
правда, по случаю траура охота будет не особенно пышная...
- Охотиться! У вас только охота на уме, нашли время, когда охотиться! -
закричал Ангерран. - Всякий раз, когда я обращаюсь с какой-нибудь просьбой
к своим, для которых я все делаю, они стараются увильнуть. Знайте же,что
сейчас охота идет на меня, и, если вымненепоможете,сменясдерут
шкуру, а заодно и с вас тоже... Если бы я мог послать гонца, ябысделал
это без вашего совета! Раз я посылаю васккоролюАнглии,значит,мне
нужно сообщить ему то, что нельзя доверить письму. Надеюсь, поручениеэто
достаточно лестно для вашего самолюбия и высоблаговолитеотказатьсяот
завтрашней охоты?
- Простите меня, батюшка, - произнес Луи деМариньи,-япростоне
понял вас.
Мариньи взял со стола футляр, куда было вложено его послание.
- Вы знаете короля Эдуарда, вы видели его в прошлом году здесь у насв
Париже. Скажете ему следующее: его высочество Валуа хочет забрать власть в
свои руки. Боюсь, что, ежелиэтоемуудастся,оннарушитсоглашения,
которые были достигнуты междунашимиобоимигосударствамивотношении
Гиени. С другойстороны,Валуанамереваетсяженитьновогокороляна
принцессеАнжу-Венгерской,иблагодаряэтомубракумыбудемискать
союзников на юге, а не на севере. И все. ПустькорольАнглиихорошенько
запомнит это! Я буду держать его в курсе событий.
С минуту Мариньи молча глядел на сына. "Наш корольЭдуард,-подумал
он, -большойзнатокмужскойкрасоты.Можетбыть,оннеостанется
равнодушным к внешности посланца".
- Возьмите с собой только двухконюшихисколькоположенослуг.В
пределахфранцузскойземливедитесебяпоскромнее,неразыгрывайте
сиятельного вельможу. И скажите, чтобы вам из моей казны выдали двесотни
ливров, нет, одну, и этого вполне хватит.
В дверь постучали сначала раз, потом другой.
- Мессир АлэндеПарейльявилсяповашемуприказанию,-доложил
жезлоносец.
- Пусть войдет. Прощайте, Луи, желаю вам счастливого пути. Ангерранде
Мариньиобнялсына,чтослучалосьснимнетак-точасто.Потом,
обернувшись к вошедшему Алэну де Парейлю, взял егоподрукуиповелк
креслу, стоявшему возле камина.
- Погрейся сначала, Парейль,надворенеслыханныйхолод...Некогда
черные волосы капитана лучников уже началисеребриться,времяиратные
труды оставили свой след на его лице, а глаза видели столько битв, столько
поединков, пыток и казней, что разучились удивляться. Трупы повешенныхна
Монфоконе стали для негопривычнымзрелищем.Тольковтечениеодного
последнего года проводил он Великого магистра Ордена тамплиеров на костер,
братьев д'Онэ на четвертование и принцесс-прелюбодеек в узилище.
Новедь
он, отвечал, помимо того, и за целую армию лучников, и завсегарнизоны,
расположенные во всехкрепостяхФранции,итемсамымнанемлежала
обязанность поддерживать порядок во всем государстве. Мариньи, которыйне
обращался на "ты" ни к одному из членов своей семьи, говорил "ты"старому
своему товарищу, безупречному и безотказному исполнителю его воли.
- Послушай-ка, Алэн, я хочу датьтебедвапоручения,обатребуется
выполнить незамедлительно,-началМариньи.-Тысамотправишьсяв
Шато-Гайар и хорошенько потормошишь ее коменданта, какбишьзовутэтого
осла?
- Берсюме, Робер Берсюме, - ответил Парейль.
- Скажешь этому самому Берсюме, чтобы он придерживался приказов, данных
мною ранее с согласия и одобрения короля Филиппа. Мне стало известно,что
граф Артуа туда ездил. А это явный обход приказов. Уж ежели хотели послать
туда его или кого-нибудь другого, пусть бысогласовалисомной.Только
один король имеет право войти в темницу - впрочем, вряд лиэтогоследует
опасаться. Никого не пускать к королеве Маргарите,непередаватьейни
единого письма! Пусть этот осел знает, что, если он выйдет измоейволи,
ему отсекут оба уха.
- Как вы намереваетесь поступить с королевой Маргаритой?
- Пока она нужна мне в качестве заложницы. Итак,ейзапрещеновсякое
общение с кем бы то ни было, но пусть зорко следят за ее безопасностью.Я
хочу, чтобы она жила, и жилакакможнодольше.Еслитеперешнийрежим
вреден для ее здоровья, пустьулучшатусловияеесодержания...Слушай
второй мой приказ: вернувшись из Нормандии, ты тутжеповернешьнаюг.
Вышлешь вперед триста лучников из резервов парижскогогарнизона,стем,
чтобыониждалитебянадорогевОранж,тамтывозглавишьихи
расквартируешьвфортеВильнев,чтопротивАвиньона.Ипостарайся
произвести как можно большешума.Велитвоимлучникампродефилировать
перед укреплениями шесть раз подряд, чтобы с тогоберегарекиказалось,
будто их две тысячи, не меньше. Пускайкардиналыпопотеютотстрахав
своих мантиях, ибо наш маскарад предназначен для них -этобудетвторое
действие комедии, которую я сниминамеренразыграть.Занявкрепость,
оставишь там своих людей, а сам вернешься в Париж.
- Что ж, мессир Ангерран, это, ей-богу, по мне,-отозвалсяАлэнде
Парейль. - Подрезать уши ослу и нагнать страха на пурпурныхгусаковкуда
забавнее, чем проверять посты в Париже, где сейчас...
Он замолк, видимо, не зная, стоит липродолжать,нонаконецрешился
излить своему слушателю все, что накипело у него на сердце.
- ...где сейчас, если ужговоритьначистоту,Ангерран,дуетветер,
который никак мне не подходит. - И он печальнотряхнулсвоейотливающей
сталью шевелюрой.
- Однако тебе следует быть здесь,-ответилМариньи.-Боюсь,что
верным слугам короля Филиппа придется немало вынести в ближайшеевремя.