- Однако тебе следует быть здесь,-ответилМариньи.-Боюсь,что
верным слугам короля Филиппа придется немало вынести в ближайшеевремя...
Но тыдолженостатьсякомандиромлучников-этомненеобходимо.О
передвижении войск не обязательно предупреждать коннетабля - я самсним
поговорю. Прощай, Алэн!
Закончив разговор с Алэном, Мариньи прошел в соседнюю комнату, гдеего
ожидали вызванныелегисты,атакжекое-ктоизблизкихдрузей,как,
например, Бриансон и Бурдене, которые явились по своемупочинуразузнать
последние новости. При появлении коадъютора шум голосов стих.
Вдоль стен комнаты стояли пюпитры, отделенныедруготдругарезными
деревянными переборками и снабженные всем необходимым для письма:рожками
для чернил, прикрепленными к подлокотникам, табличками с грузом, чтобыне
морщился пергамент. На вращающихся конторках, похожихнааналои,лежали
документы и реестры. Все это придавало комнате сходство с часовнейилис
монастырской библиотекой.
- Мессиры,-началАнгеррандеМариньи,обведясвоихсоратников
взволнованным взглядом, - вас не удостоили честипозватьнаСовет,где
присутствовал я нынче утром. Так давайте же проведем Совет всамомузком
составе...
- Нам будет недоставать только одного короля Филиппа, - подхватил Рауль
де Прель, грустно улыбнувшись.
- Помолимся же, чтобы душа его была сейчас с нами. Он-то намверил,-
ответил Мариньи.
Потом во внезапном приступе ярости воскликнул:
-Мессиры,меняпопросилипредставитьдляпроверкивсесчетаи
отстранили от управления казной! Так вот, я хочу передать им всесчетав
полном порядке. Дайте приказ сенешалям и бальи, пусть расплатятся со всеми
долгами,вплотьдосамыхскромныхкредиторов.Пустьуладятделас
поставками, с подрядами - словом, совсем,чтобылозаказанокороной.
Пусть выплатят все до последнего су, не дожидаясь срока.
Присутствующие разгадали намерение коадъютора. Ангерран нервно хрустнул
суставами пальцев, словно собираясь схватить кого-то за глотку.
- Император Константинопольский желает завладеть казной? - сказал он. -
Что ж, час добрый! Только пусть для своих интриг Карл Валуапоищетденег
где-нибудь на стороне.
3. КАРЛ ВАЛУА
Если на левом берегу Сены, в особняке Мариньи, бушевалагроза,тона
правомберегуреки,водворцеграфаВалуа,напротивтого,царило
ликование.
На всех лицах застыла спесивая улыбка. Любойконюшийизсвитыграфа
Валуа чувствовал себя чуть ли неминистромираспекалчелядь;женщины
распоряжались еще более властно, чем обычно; иещеболеевизгливо,чем
накануне, пищали младенцы.
Каждый знал или делал вид, что знает,особытияхпоследнихдней,и
каждый, как мог, старался проявить себя. В залах не смолкал шум хвастливых
голосов, за каждой дверью затевалиськомплоты,ктобессовестнольстил,
домогаясь жирного куска, кто старался устроить свои делишки - словом, клан
баронов праздновал победу.
При виде множества людей, прибывавших сюда после знаменательного Совета
и толпившихсявграфскихпокояхсединственнойцельюпоказатьсвое
единомыслиесвосторжествовавшейпартией,можнобылоподумать,что
королевский двор покинул дворец в Ситэ и перенессвоеместопребываниев
отель Валуа.
Впрочем, отель Валуа с полным основанием можно было назвать королевским
дворцом! Здесь не было ни одной потолочной балки, не украшенной затейливой
резьбой, не было ни однойкаминнойтрубы,скоторойвеличественноне
глядели бы гербы Франции и Константинополя. Половицы исчезали подпышными
восточными коврами,астеныбылисплошьзатянутыкипрскимишелками,
затканными золотом. На буфетах и на поставцах среди чеканной серебрянойи
позолоченной посуды поблескивали эмали и драгоценные каменья.
Камергеры с важным видом передавали друг другу графскиеприказания,и
даже самый заштатный писец и тот, перебирая бумаги, сановито хмурился.
Придворные дамы графини Валуа щебетали вокруг каноника Этьена де Морнэ,
ставшеговторымгероемдняпослепервого-еговысочестваКарла
Константинопольского. Целаяорда"клиентов",лихорадочновозбужденных,
радостно взволнованных и лукавых, входила, выходила, собиралась кучкамиу
оконных амбразур и высказываласвоесуждениеогосударственныхделах.
Каждый держался так, будто его лично пригласили для совета во дворец,ибо
его высочество Валуа, запершись в кабинете, и впрямь непрерывно совещался.
Сюда явился даже призрак минувшего века, знаменитый сирдеЖуанвилль,
поддерживаемый седобородымконюшим:высохшийотстаростиисогбенный
годамистарецподлюбопытнымивзглядамисобравшихсяпроследовалв
хозяйские покои. Все знали этого бывшего сенешаля Шампани, который в1248
году сопровождал Людовика Святого в крестовыйпоход,потомбылглавным
свидетелем на процедуре канонизациипокойногогосударя,авпоследнее
времядиктовалписцамсвои"Мемории",хотятеперь,когдасирушел
девяносто второй год, память его заметно начинала сдавать. Этот полуслепой
старик, свечнослезящимисяглазамиитрясущимисяруками,струдом
передвигавшийнепокорныеноги,дорожилмалейшимизнакамиуважения,
выказываемыми его персоне, и, хотя сир почти окончательновыжилизума,
присутствие егоздесьвтакуюминутукакбыолицетворяломоральную
поддержку былого рыцарства и старого феодального мира.
Запах властипоползповсейстолице,икаждомухотелосьвсласть
надышаться им.
Но за этимвнушительнымфасадомскрываласьязва,превратившаясяс
годами в подлинный недуг, - отсутствие денег, вечнаяохотазаденьгами,
которую упорно вел Карл Валуа. В силу своего темперамента он желалвсегда
и везде быть и казаться первым, жил не по средствам, увязал в долгахис
трудом уплачивал только проценты.
Роскошь, без которой он не мог обходиться,стоиласлишкомдорого.