-СлаваБогу,еслиудаетсяпровестихотьодну
операцию в день, проценты по долгам не поступают, и сила тутнепоможет:
того, чегонет,невозьмешь...Где,спрашиваете,раздобытьсъестные
припасы?
Они пожали плечами.
- Мы вот сейчас решили попировать: съедим целый фунт каштанов, - сказал
глава отделения, - и заговеемся на три дня. В Париже соль еще есть?Из-за
недостатка соли в основном люди и гибнут. Если бы вы моглинамдоставить
буасо соли, вот-то было бы хорошо! У монфорского прево соль есть, да он не
хочет еераспределять.Ужповерьтемне,унеговсеговдосталь;он
разграбил всю округу, ведет себя как настоящий завоеватель.
- Опять он! Этот Портфрюи - подлинное бедствие! - воскликнулГуччо.-
Ничего, я до него доберусь. Я уже раз сумел обуздать этого ворюгу.
- Мессир Гуччо... - произнес представитель нофльского отделения,желая
образумить расходившегося юношу.
Но Гуччо был уже за дверью и вскочил на коня. Такой ненависти,которая
кипела сейчас в его груди, он еще никогда не испытывал.
Мари де Крессэ умирала с голоду, и этого было достаточно,чтобыГуччо
перешел на сторону неимущих и страждущих: уже из одного этогоявствовало,
что на сей раз он любил по-настоящему.
Он, ломбардец, банкирский выкормыш, твердо встал на защиту бедствующих.
Теперь он вдруг заметил, что даже стены домов дышат смертью. Онбылвсей
душой с этими несчастными, которые, еле передвигая ноги, брелизагробом
своихблизких,сэтимиобтянутымикожейживымискелетами,боязливо
глядевшими вокруг.
С каким наслаждением он вонзит свойкинжалвбрюхоПортфрюи.Гуччо
твердо решил расправиться с прево. Он отомстит за Мари,отомститзаэту
несчастную провинцию и выступит как поборник справедливости. Его, конечно,
тут же арестуют; но Гуччо хотел этого, хотел,чтобыделопринялосамую
широкую огласку. Дядя Толомеи сумеет перевернуть землю и небо, бросится за
помощью к мессиру Бувиллю и его высочеству Валуа.СудитьГуччобудутв
Парижеи,конечно,вприсутствиисамогокороля.Итогда-тоГуччо
воскликнет:
"Государь, вот почему я убил вашего прево..." Однако ровный галоп коня,
проскакавшего не менееполуторалье,несколькоуспокоилразгоряченное
воображение Гуччо. "Помни, сынок, чтомертвецнеплатитпроцентов",-
любил повторять банкир Толомеи. И к тому же каждый силен только в том виде
оружия, к которому привык. ИхотяГуччо,какистыйтосканец,недурно
владел кинжалом, вряд ли он особенно отличился бы в рукопашной схватке.
Приближаясь к Монфор-л'Амори, Гуччо перевел коня нашаг,собралсвое
хладнокровие и только после этого подъехалкворотамдома,гдеобитал
прево. Так какприпоявлениинезнакомцастражникневыказалособого
почтения, Гуччо вытащил из кармана плаща охранный лист, скрепленный личной
печатью короля, - эту грамоту выпросил у Карла Валуа для представительства
банкир Толомеи, когда его юного племянника направили с почетной миссиейв
Италию.
Составлена была грамота в достаточно общих выражениях: "Повелеваювсем
моим бальи, сенешалям и прево оказывать всяческое содействие и помощь...",
и поэтому Гуччо рассчитывал пользоваться ею еще долгое время.
- Служба короля! - заявил Гуччо.
При виде личной королевскойпечатистражниксразужезасуетилсяи
любезно открыл ворота.
- Вели засыпать овса моему коню, - приказал Гуччо.
Если нам удалось однажды взять верх над каким-нибудь человеком, то он и
впредь, если случай сведет насснимвторично,заранеепризнаетсебя
побежденным. Пусть даже он пытаетсяпоначалусопротивляться,всеравно
ничто не поможет, ибо воды реки неизменно текутвсеводномитомже
направлении. Именно так сложились отношения между мэтром Портфрюи и Гуччо.
Тряся своими студнеобразными мясами, явно встревоженный, прево двинулся
навстречу гостю.
Первые строчки грамоты: "Повелеваю всем моим бальи..." поверглиегов
ещебольшуютревогу.Какимитайнымиполномочияминаделенсейюный
ломбардец? Явился ли он с целью ревизии, дознаний?ВсвоевремяФилипп
Красивый рассылал по провинциям тайных соглядатаев, которые, для видимости
занимаяськаким-нибудьвовсеневиннымделом,подрукойсоставляли
донесения, а там, глядишь, чья-нибудь головавалиласьсплеч,навсегда
захлопывались за человеком тюремные ворота...
- А-а, мессир Портфрюи! Первым долгом хочу поставить вас в известность,
- начал Гуччо, - что янедовелдосведениявышестоящихлицделоо
наследстве семействаКрессэ,благодарякаковомувпрошломгодуимел
счастье познакомитьсясвами.Яполагал,чтотутпроизошлаошибка.
Надеюсь, это вас успокоит?
Нечего сказать, успокоил Гуччо беднягу прево! Да ведь этисловапрямо
означали:"Помните,чтояпоймалвасзарукувмоментсовершения
злоупотребления и при первом же случае,будьнатомоежелание,могу
вывести вас на чистую воду".
Круглое, лунообразное лицо Портфрюи заметно побледнело,итолькоего
знаменитая бородавканалбупо-прежнемунапоминалацветомперезрелую
клубнику. Белки его маленьких глаз отливали желтизной. Должно быть, у него
печень была не в порядке.
- Я вам очень признателен, мессирБальони,завашедоброеобомне
мнение, - пробормотал он. -Ивпрямьвышлаошибка.Впрочем,явелел
подчистить счет.
- Стало быть, счет нуждался в подчистке? - ехидно спросил Гуччо.
Тут только Портфрюи понял, какую сморозил глупость,ипритомопасную
глупость. Положительно, этот юный ломбардец всякий раз сбивал его с толку.
- А якакразсобиралсяотобедать,-сказалон,желаяпоскорее
переменить тему разговора. - Надеюсь, вы окажете мнечестьразделитьсо
мной трапезу...
Он явно заискивал перед гостем. Чувстводостоинстватребовало,чтобы
Гуччо отказалсяотпредложения.