Вдруг он остановился на пороге, словнозаколебавшись
намгновение,словнохотелсказатьМаргаритеещечто-то.Нодверь
захлопнулась, в темнице воцарился мрак, и Маргарита вздрогнула отрадости
- она не услышала на сей раз ненавистного лязга замков. Итак,впервыеза
триста пятьдесят днейзаточениянезаперлидвериеетемницы,иэто
показалось ей залогом близкой свободы.
Завтра ей разрешат выйти прогуляться по Шато-Гайару, атамявятсяза
ней с носилками и унесут ее туда, где растут деревья, шумят города,живут
люди. "Смогу ли я держаться на ногах? - подумалось ей. - Хватит ли уменя
сил? Ну конечно, силы вернутся".
Руки ее пылали, как в огне, но все равно онавыздоровеет,теперьона
твердо знает, что будет здорова. Но верно и то, что до утра ей не заснуть.
Ну и что ж, светлая надежда поможет скоротать еще одну бессонную ночь.
Внезапно в тишине она уловила еле слышный шум, нет, даже нешум,даже
не шорох, а сдержанное дыхание живого существа. Кроме нее, вкомнатебыл
еще кто-то.
- Бланка! - крикнула Маргарита. -Этоты,Бланка?Вероятно,стража
открыла также решетку, разделяющую их темницы. Однако Маргарита не слышала
скрежета засовов. И почему вдруг Бланка так бесшумно движется покомнате?
А что, если она... Нет, нет! Не окончательно же Бланка потеряларассудок!
К тому же с приходом весны она стала вести себягораздоразумнее,почти
совсем исцелилась от своего недуга.
- Бланка! - испуганным голосом окликнула Маргарита. Но в комнатевновь
воцарилась тишина, и Маргарита решила, что это плод еебольнойфантазии.
Однако через минуту вновь послышалось дыхание, кто-то старался дышатькак
можно тише, и она различила лишь осторожный шорох,похожийнацарапанье
собачьих когтей по полу. Дыхание становилось все отчетливее, ближе.Может
быть, это и в самом деле собака коменданта, онапроскользнулавкомнату
вслед за Берсюме, и ее забыли здесь; а возможно, это крысы... крысысих
мелкими, какими-то по-человечески осторожными шажками, онибесшумно,как
заговорщики, скользят вокруг,этисуетливыесущества,вершащиеночами
какое-то свое таинственное дело. В башне нередко появлялись крысы,ипес
коменданта охотился за ними. Но ведь никто еще не слыхал, как дышат крысы.
Маргарита села на свое ложе, сердце как бешеное колотилось в еегруди;
кто-то царапнул железом по каменной стене.Широкооткрывглаза,онас
безнадежным отчаянием вглядывалась в окружавший ее мрак. Шорох шелслева.
То было слева.
- Кто там? - крикнула она.
Ей ответила ничем не нарушаемая тишина. Но теперь Маргарита знала,что
в комнате кто-то есть. Она тоже старалась удерживать дыхание.Ееохватил
страх, какого она не испытывала ни разу за всю свою жизнь. Через несколько
мгновений она умрет, она уже несомневаласьвтом,истрашнеесамого
страха смерти было не знать, какая тебя ждет смерть, когдабудетнанесен
удар и кто это невидимое существо, крадущееся к твоему ложу вдоль стены.
Вдруг что-то тяжелое рухнуло на ее постель. Маргаритаиспустиладикий
крик, который донесся в ночной тишине до слуха Бланки Бургундской, спавшей
этажом выше, и крик этот ей не суждено было забыть до конца своих дней.
Вдруг что-то тяжелое рухнуло на ее постель. Маргаритаиспустиладикий
крик, который донесся в ночной тишине до слуха Бланки Бургундской, спавшей
этажом выше, и крик этот ей не суждено было забыть до конца своих дней. Но
крик тут же оборвался, чьи-то руки накинули простыню на головуМаргариты.
Затем две эти руки схватили королеву Франции и затянули простыню вокруг ее
шеи.
Уронив голову на чью-то широкую грудь, судорожно царапая руками воздух,
извиваясь всем телом внадеждеспастись,Маргаритатеперьлишьглухо
хрипела.Ткань,обвивавшаяшею,сжималасьвсетуже,каксвинцовый
раскаленный ошейник. Она задыхалась.Вглазахплясалиогненныеязыки,
огромный бронзовый колокол гудел где-то рядом, и перезвонегоболезненно
отдавался в висках. Но убийца, видимо, знал своедело:веревкаколокола
порваласьвтотсамыймиг,когдахрустнулипозвонки,иМаргарита
низринулась в темную пропасть, без дна и просвета.
А через несколько минут Робер Артуа, которыйкороталвремяводворе
Шато-Гайара, отдавая распоряжения и попивая винцо,заметилсвоегослугу
Лорме, приблизившегося к его коню.
- Готово, ваша светлость, - шепнул Лорме.
- Следов не осталось? - так же тихо осведомился Робер.
- Не осталось, ваша светлость. Я все привел в порядок.
- В темноте тебе было не так-то легко...
- Вы же знаете, ваша светлость, что я и в темноте отлично вижу. Вскочив
в седло, Артуа жестом подозвал к себе Берсюме.
- Королева Маргарита, - начал он, - в оченьплохомсостоянии.Боюсь,
что она и недели не протянет, если только завтра не отдаст Богу душу. Если
она скончается,приказываютебенемедленноскакатьгалопомвПариж,
явиться прямо к его высочеству Валуа и сообщить ему первомуэтувесть...
Слышишь, к его высочеству Карлу Валуа. Постарайся на сей раз неошибиться
адресом. Не вздумай болтать лишнего и особенно не старайся раздумывать: от
тебя этого не требуется. И помни, что твой Мариньи заключен в тюрьму и что
на виселице рядом с ним вполне найдется местечко и для тебя.
Над Анделисским лесом серо-розовой полосой вставала заря, и на фонеее
четко вырисовывались верхушкидеревьев.Внизу,уподножияскалы,где
возвышалась Шато-Гайар, слабо поблескивала гладь реки.
Спускаясь с крутого откоса, Робер Артуа с удовольствиемощутилмерное
движение лошади, ее холки, ее теплых трепещущих боков, крепко зажатыхего
сапогами. Он с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух.
- Хорошо все-таки быть живым, - пробормотал он.
- Да, ваша светлость, еще как хорошо, - ответилЛорме.-Аденек-то
какой нынче будет, солнечный, светлый!
5. УТРО КАЗНИ
Как ни узко было окошко, всежечерезперекрещенныетолстыепрутья
решетки, вмурованной в каменную кладку, Мариньи мог видетьнебо,похожее
на шелковистую ткань, все в россыпи апрельских звезд.
Спать ему не хотелось. С жадностью ловил он шумы Парижа, как будто лишь
одни они служили свидетельством того, что он еще жив; но Париж ночьюскуп
на звуки: только изредка раздастся крик ночной стражи, загудит всоседнем
монастыреколокол,прогрохочетпомостовойкрестьянскаяповозка,
направляющаяся на рынок с грузом овощей.