Назарестражанашлаобнаженныйтруп
Мариньи, валявшийся на помосте.
Его высочество Валуа, которому срочно сообщили опроисшествииидаже
подняли ради этого с кровати, дал приказ немедленновновьодетьтрупи
водворить его на место. Затем Валуа, еще более жизнерадостный, чем обычно,
полныйновыхсил,вышелиздому,смешалсястолпойисрадостью
почувствовал себя причастным к шуму этого города, ксовершавшимсявнем
сделкам, к могуществу королевской власти.
Он добрался до дворца и здесь вобществеканоникаЭтьенадеМорнэ,
бывшего его канцлера, ставшего отныне попечением Валуа хранителемпечати,
поместился у внутреннего окошка, выходившегонаГостинуюгалерею,дабы
насладиться зрелищем, которого ждал долгиегоды.Там,внизу,толпились
торговцыизеваки,следязаработойчетырехкаменщиков,которые,
взобравшись на леса, сбивали статую Ангеррана деМариньи.Статуяпрочно
стояла на месте, ибо была прикреплена к стене не только цоколем, но и всем
туловищем. Эта статуя, значительно выше человеческогороста,нежелала,
казалось, ни покидать своей ниши, ни расставатьсясдворцом.Молоткии
зубила с трудом вгрызались в камень. Белоснежные осколки осыпали рабочих.
- Я, ваше высочество, кончил опись имущества Мариньи, - произнесЭтьен
де Морнэ, - оказывается, жирный кусок!
- Тем лучше, король сможет теперьвознаградитьсвоихверныхслуги
помощников в этом деле, - отозвался Валуа. - Яличнонамерендобиваться
возврата своих Гайфонтенских земель, которые этот мошенниксумелуменя
выманить, подсунув взамен какое-то мерзкое угодье. Сын мой, Филипп, достиг
зрелого возраста, ему давно пора жить отдельноотродительскойсемьии
обзавестись собственнымдомом.Вотипредставилсяподходящийслучай;
непременно скажите об этом королю. Мне все равно - илиособнякнаулице
Отрищ, или особняк на улице Фоссе-Сен-Жермен - оба подойдут,новсе-таки
лучше на улице Отрищ. Я слыхал, что мой племянник желаетнаградитьАнрие
де Медона, который выпускает из корзины голубей и которого корольизволит
называть своим ловчим. Ах да,незабудьте,чтоказнадосихпорне
выплатила графу Артуа тридцать пять тысяч ливров дохода с графстваБомон.
Полагаю, что сейчас наступил самый подходящий моментрассчитатьсясним
если не сполна, то хоть частично.
- Королюпридетсяподнестисвоейбудущейсупругеценныедары,-
отозвался канцлер,-атаккаклюбовьможетподсказатьемувесьма
расточительные планы, боюсь, что казна не выдержит подобныхтрат.Нельзя
ли удержать из имущества Мариньи то, что будет израсходовано на дары новой
королеве?
- Умно задумано, Морнэ. Представьте королю разделимуществаименнос
этойточкизренияипоставьтевоглавеспискавчислезаконных
претендентов мою племянницу принцессу Венгерскую, -ответилКарлВалуа,
следя взглядом за работой каменщиков.
- Себе, ваше высочество, я, разумеется,ничегонепрошу,-заметил
канцлер.
- И правильно делаете, ибо люди злоязычные непременно станутговорить,
что вы старались погубить Мариньи радитого,чтобывоспользоватьсяего
добром. Прикиньте побольше к моей части, а яужвыдамвамсообразнос
вашими заслугами.
Туловищестатуиполностьюотделилосьотстены;рабочиеобвязали
веревками каменный торс и начали вращать ворот. Вдруг Валуаположилсвою
сверкающую перстнями руку на плечо канцлера.
- Знаете, Морнэ, я испытываюсейчасвесьмастранноечувство-мне
кажется, будто мне будет недоставать Мариньи.
Морнэ тупо уставился на дядю короля Людовика. Он непонял,чтохотел
сказать Валуа, да и сам Валуа, пожалуй, несумелбыобъяснить,чтоон
сейчасчувствует.Взаимнаяненавистьсвязываетдвухлюдейстольже
крепкими узами, как и разделенная любовь, и когда исчезаетслицаземли
враг, против котороговыдолгиегодыстроиликозни,всердцевашем
остается пустота, совсемтакаяже,какеслиуходитизнеговеликая
страсть.
В это самое время вопочивальнеЛюдовикаХзаканчиваласьцеремония
бритья. В нескольких шагах от своего повелителя стояла Эделина,красивая,
румяная, свежая, и держала за ручкудевочкулетдесяти:худышкаробко
глядела на короля, не зная, что этот король родной ее отец.
Сварливый велел вызватьвсвоипокоиобеихЭделин,матьидочь.
Дворцоваяпрачка,полнаянадежд,взволнованнождала,когданаконец
соизволит заговорить ее венценосный любовник.
Когдацирюльник,осушивнагретымполотенцемподбородокЛюдовика,
почтительно удалился, унося с собой тазик,притиранияибритвы,король
Франции поднялся, встряхнул своимидлиннымикудрями,чтобыонировнее
легли вкруг воротника, и спросил:
- Скажи, Эделина, доволен лимойнародтем,чтоявелелповесить
мессира де Мариньи?
- Конечно, доволен, ваше высоч... простите, ваше величество, - ответила
прачка. - Весь город ликует, и люди поют, радуясь весеннему солнышку.Все
говорят, что наши беды кончились...
- Да будет так, - перебил ее Людовик. - А тебе я обещал устроить судьбу
этого дитяти...
Эделина преклонила колени и заставила сделать то же самоесвоюдочку,
дабы в этой униженной позе выслушать из всемогущих уст радостнуювестьо
благодеяниях, которыми осыплет ее дитя Людовик Сварливый.
- Государь, - пробормотала Эделина, не вытирая слез, выступивших наее
глазах, - этот ребенок будет славить в молитвах ваше имядоконцасвоих
дней.
- Вот и чудесно, так я и решил, - отозвался Сварливый. - Пусть возносит
молитвы! Я желаю, чтобы она постриглась со временем в монахинивобители
Сен-Марсель, куда принимают девиц только из знатных семей,тамейбудет
лучше, чем где бы то ни было в ином месте.