Де Ледигьер понял, что спорить с этим бесстрастным и решительным
молодымчеловекомсовершеннобесполезно, и тон его стал еще более
угрожающим.
-Ябыпосоветовалвамнемедленноубратьсяотсюдаи быть
благодарным за возможность уйти целым и невредимым.
-Значит, мнеследуетпонимать, сударь, что расследования по
моему делу не будет и вас ничто не заставит изменить решение?
-Вамследуетпонять, чтоесличерез две минуты вы все еще
будете здесь, то пеняйте на себя.
И господин де Ледигьер позвонил в серебряный колокольчик.
-Сударь, ясообщилвам о дуэли - так называемой дуэли, - на
которойбылубитчеловек. Кажется, мнеследуетнапомнитьвам,
отправителюкоролевскогоправосудия, что дуэли запрещены законом и
что долг королевского прокурора обязывает вас провести расследование.
Япришелкакадвокат, уполномоченныйбезутешнойматерью убитого
господинадеВильморена, потребоватьотвассудебного
разбирательства.
ЗаспинойАндре-Луи тихо отворилась дверь. Белый от ярости, де
Ледигьер едва сдерживался.
-Дерзкийнаглец, вы, кажется, пытаетесьоказатьнаменя
давление? -прорычалкоролевскийпрокурор. -Выполагаете, что
королевским правосудием может управлять любой самоуверенный плебей? Я
поражаюсьсвоемутерпению, однако в последний раз предупреждаю вас,
господинадвокат: попридержитесвойдерзкийязык, дабывамне
пришлось горько сожалеть о последствиях его бойкости.
Онпренебрежительномахнулукрашеннойкольцамирукойи,
обратившись к служителю, который стоял за спиной Андре-Луи, приказал:
- Проводите!
Андре-Луисекундупоколебался, затемпожал плечами и пошел к
двери. Бедный рыцарь печального образа*, он действительно встретился
светряной мельницей. Вступать с ней в ближний бой было бесполезно -
ее крылья искрошат, растерзают. И все же на пороге он обернулся.
-ГосподиндеЛедигьер, - сказал молодой человек, - позвольте
мнепривестивамодинлюбопытныйфакт из естественной истории. В
течение многих веков тигр был властелином джунглей и наводил страх на
менеекрупныхзверей, в том числе и на волка. Волк - сам охотник,
ивконцеконцовемунадоело, чтозанимохотятся. Онстал
объединятьсясдругимиволками, и для самозащиты волки образовали
стаи. Вскореониубедились в силе стаи и пристрастились к охоте на
тигра, чтоимелодлянегороковыепоследствия. Вам следовало бы
изучить Бюффона*, господин де Ледигьер.
-Полагаю, сегодняядостаточноподробно изучил буффона*, -
усмехаясь, ответилдеЛедигьер, крайне довольный своим каламбуром.
Еслибынежеланиеблеснутьостроумием, он, возможно, вообще не
удостоилбы молодого человека ответом. - И, должен признаться, я вас
не понимаю.
Еслибынежеланиеблеснутьостроумием, он, возможно, вообще не
удостоилбы молодого человека ответом. - И, должен признаться, я вас
не понимаю.
- Поймете, господин де Ледигьер. Очень скоро поймете, - пообещал
Андре-Луи и вышел.
Глава VII. ВЕТЕР
Андре-Луисломал копье в неравном поединке с ветряной мельницей
-образ, подсказанныйгосподином де Керкадью, не выходил у него из
головы-ипонимал, чтоуцелел только по счастливой случайности.
Оставалсяветер, точнее-ураган. БлагодарясобытиямвРене -
отголоскамболеесерьезныхсобытийвНанте- ветер этот задул в
благоприятном для молодого адвоката направлении.
Андре-Луи бодро зашагал к Королевской площади, то есть туда, где
собралосьбольшевсегонародаигде, как он рассудил, находились
сердце и мозг волнений, охвативших город.
Возбуждение, царившее на площади, когда он покинул ее, не шло ни
в какое сравнение с тем, что он застал по возвращении. Тогда хоть и с
трудом, ноудавалось расслышать голос оратора, который с постамента
статуи Людовика XV обличал первое и второе сословия. Сейчас же воздух
дрожалотгневныхкриковтолпы. То тут, то там люди пускали в ход
тростиикулаки; повсюдубушевалияростныестрасти; и жандармы,
посланныекоролевскимпрокуроромдлявосстановленияпорядкаи
поддержанияспокойствия, походилинажалкие и беспомощные обломки
кораблекрушения, раскиданные бурным людским океаном.
Совсехстороннеслиськрики: "Водворец! Во дворец! Долой
убийц! Долой дворян! Во дворец! "
Ремесленник, которыйвдавкеоказалсяплечомкплечус
Андре-Луи, объяснил ему, что привело народ в такое возбуждение:
-Онизастрелилиего. Еготело лежит у подножия статуи. Еще
одного студента час назад убили там, где строится собор. Черт возьми!
Не мытьем, так катаньем, но они добьются своего! - Голос ремесленника
дрожатотярости. - Онинипередчемне остановятся. Если им не
удастсязапугать нас, то они перебьют всех поодиночке! Они во что бы
тонисталорешилипровестиШтатыБретани по-своему, принимая в
расчет только свои интересы.
Ремесленникпродолжал говорить, но Андре-Луи отвернулся от него
и нырнул в поглотившее его людское море.
Ондобралсядоместа, где лежал убитый юноша и рядом с трупом
стояло несколько испуганных, растерянных студентов.
- Как! Вы здесь, Моро? - произнес чей-то голос.
Андре-Луиогляделсяи увидел, что на него с явным неодобрением
смотритхудощавыйсмуглыйчеловекчуть старше тридцати, с волевым
ртомисамоуверенновздернутым носом. Это был Ле Шапелье*, ренский
адвокат, влиятельныйчлен литературного салона города, неиссякаемый
источникреволюционныхидейиобладательисключительногодара
красноречия.
-Ах, этовы, Шапелье! Почему вы не обратились к ним с речью?
Почему не говорите, что делать? Давайте, давайте, старина!
ИАндре-Луипоказалнапьедесталстатуи.