Людидрожали от возбуждения, вызванного его
речью; вихдушахпеланадежда, разбуженнаяфинальным аккордом
сыграннойимстрастнойсимфонии. Как только Андре-Луи оказался на
земле, дюжинастудентовподнялаего на плечи, и он снова предстал
взорам бурно аплодирующей толпы.
ИзысканныйЛеШапельеструдомпротиснулся к нему: его лицо
пылало, глаза сияли.
-Моймальчик, -сказалонАндре-Луи, - сегодня вы раздули
костер, которыйпламенемсвободыразгорится по всей Франции! - И,
обратившиськстудентам, коротко приказал: - В литературный салон!
Быстро! Мыдолжнынемедленносоставить план действий. Надо срочно
отправитьвНант делегатов и передать нашим друзьям послание народа
Рена.
Толпарасступилась, ипообразовавшемусяпроходустуденты
понесли героя дня. Выразительно жестикулируя, Андре-Луи призывал всех
разойтись по домам и терпеливо ждать грядущих событий.
-Сневиданнойстойкостьювекамисносиливы притеснения, -
польстилоним. -Потерпите еще немного. Конец уже близок, друзья
мои.
Его вынесли с площади и понесли по Королевской улице к одному из
немногихстарыхдомов, уцелевших в этом восставшем из пепла городе.
Наверхнемэтажедома, в комнате, освещенной ромбовидными окнами с
желтымистеклами, обычно проводились собрания литературного салона.
Вскоре сюда стали стекаться его члены, извещенные посланиями, которые
Ле Шапелье успел отправить им по пути с площади.
Вкомнату набилось человек пятьдесят. Большинство из них были
людимолодые, пылкие и воодушевленные призрачными мечтами о свободе.
Зазакрытымидверьмираскрасневшееся, взволнованноеобщество
приветствовало Андре-Луи, словно заблудшую овцу, вернувшуюся в стадо,
и обрушило на него целый поток поздравлений и благодарностей.
Затемонипринялисьобсуждатьсвоиближайшиепланы. Тем
временемдверидомавзялподохранустихийно возникший почетный
караул. Оноказалсяочень кстати, так как едва члены литературного
салонауспели собраться, как нагрянули жандармы, которых господин де
Ледигьерпослал немедленно арестовать смутьяна, подстрекавшего народ
Ренакмятежу. Жандармовбылопятьдесят человек. Но будь их даже
пятьсот, тоиэтогооказалосьбынедостаточно. Толпа разбила их
карабины, проломиланекоторым головы и растерзала бы всех на куски,
еслибыони вовремя не протрубили отбой и не вышли из потасовки, на
которую никак не рассчитывали.
Покана улице происходили эти бурные события, в комнате наверху
красноречивыйЛеШапельедержалречьпередсвоимиколлегами.
Посколькуздесьнесвистелипули и было некому передать его слова
властям, Шапелье, ничегоне опасаясь, мог проявить свое ораторское
искусствовполномблеске. Егонедюжинныйдаризлилсяв речи,
настолько же откровенной и жесткой, насколько изыскан и элегантен был
сам республиканец.
ЛеШапелье похвалил речь коллеги Моро за силу и страстность, но
преждевсегозамудрость. Слова Моро были для них неожиданностью.
Прежде они знали его только как сурового критика своих реформаторских
прожектовинебездурныхпредчувствий услышали о его назначении
делегатомдворянинавШтаты Бретани. Но им известно, из-за чего он
сменил убеждения. Столь неожиданная перемена объясняется убийством их
дорогогоколлегидеВильморена. На примере этого зверского деяния
Моронаконецвоочиюубедился, скольсилендухзла, который они
поклялисьизгнать из Франции. Сегодня коллега Моро заявил о себе как
осамомстойкомсрединихапостоленовойверы. Онуказалим
единственноправильныйи разумный путь. Иллюстрация, заимствованная
Мороизестественнойистории, весьмауместна. Самоеглавное-
объединитьсяпопримеру волков, обеспечить единство действий народа
всейБретаниинемедленно послать делегата в Нант, который доказал
свое право быть штаб-квартирой бретонских сил.
ЭнтузиазмАндре-Луинесколько остыл, и, сидя на скамье у окна,
онвзамешательстве внимал потоку красноречия, льющемуся из уст его
коллеги.
Когда аплодисменты смолкли, он услышал громкий голос:
- Я предлагаю назначить делегатом самого уважаемого члена нашего
салона - Ле Шапелье.
ЛеШапельеподнялголову в щегольском парике, и все заметили,
что он побледнел. Пальцы его нервно теребили лорнет.
-Друзьямои, -медленнопроговорил он, - я глубоко сознаю,
какую честь вы оказываете мне. Но, приняв ее, я узурпировал бы честь,
которая по праву принадлежит другому. Кто может достойнее представить
нас, ктоболее заслуживает быть нашим делегатом и говорить с нашими
друзьямив Нанте от имени Рена, чем борец, который сегодня уже облек
вслованесравненнойсилымыслии чувства этого великого города?
Предоставьте эту честь тому, кому она принадлежит, - Андре-Луи Моро.
Подбурюаплодисментов, встретившихпредложениеЛе Шапелье,
Андре-Луи встал, поклонился и тотчас согласился.
-Дабудеттак, -простосказалон. -Возможно, мне
действительноследует продолжить то, что я начал, хотя, по-моему, Ле
Шапелье был бы более достойным представителем. Я выеду вечером.
- Вы отправитесь немедленно, мой мальчик, - возразил Ле Шапелье,
иегодальнейшиесловаобъяснялиеговеликодушие: - После всего
случившегосявамнебезопасно задерживаться в Рене. Вам надо выехать
тайно. Никтонедолжензнатьо вашем отъезде. Мне бы не хотелось
подвергатьваслишнейопасности. Вы должны отдавать себе отчет, на
какойрискидете. Чтобыуцелеть и помочь нам в трудах по спасению
нашеймногострадальнойРодины, вы должны быть предельно осторожны,
передвигатьсятайнои даже скрыть свое имя. В противном случае люди
де Ледигьера схватят вас - и прощайте.
Глава VIII. OMNES OMNIBUS
Андре-ЛуивыехализРенанавстречукудаболеерискованной
авантюре, чеммогвообразить, покидаяГавриияк.