Поскольку Скарамуш вышел на первый план,
пьеса получила теперь другое название - "Фигаро-Скарамуш".
Название было изменено не без сопротивления со стороны господина
Бине. Ноегоподавилнеумолимыйсоавтор, который фактически был
единственнымавтором. Наконец-тоАндре-Луисмог использовать свою
завиднуюначитанность - правда, без зазрения совести, зато с выгодой
для себя.
- Вы должны идти в ногу со временем, господии Бине. Сегодня весь
ПарижввосторгеотБомарше, аегоФигаро известей всему миру.
Давайте-кавоспользуемсяегославой, чтобыпривлечь публику. Она
пойдетсмотретьдажепол-Фигаро, ноеенезаманишьидюжиной
"Бессердечныхотцов". Поэтому мы наденем плащ Фигаро на какой-нибудь
персонаж и объявим об этом в нашем названии.
-Нопосколькуяглава труппы... - неуверенно начал господин
Бине.
-Если вы не в состоянии попять, в чем заключается ваша выгода,
выскороостанетесьглавойбезтуловища. А кому она тогда нужна?
Можемлимы накинуть плащ Фигаро на плечи Панталоне? Вот видите, вы
смеетесьнадтакойнелепойидеей. Подходящийкандидат для плаща
Фигаро-Скарамуш: ведь это его брат-близнец.
ТиранБине, укрощаемыйподобнымобразом, уступил; утешаясь
мыслью, чтоеслионвообщечто-либо смыслит в театре, то за свои
пятнадцатьливроввближайшеевремяполучиттужецифру, но в
луидорах.
Прием, оказанный труппой "Фигаро-Скарамушу", утвердил его в этом
мнении. Один Полишинель, раздосадованный исчезновением половины своей
роли, заявил, что сценарий дурацкий.
-Ты назвал мое произведение дурацким, не так ли? - с угрозой в
голосе спросил его господин Бине.
-Вашепроизведение? -переспросилПолишинельидобавил с
издевкой: - Ах, простите, я и не понял, что вы - автор.
- Так заруби это себе на носу сейчас.
- Что до авторства, то вы работали в весьма тесном содружестве с
господином Parvissimus'ом - дерзко намекнул Полишинель.
- А если и так? Что ты имеешь в виду?
- Разумеется, то, что он всего лишь очинял вам перья.
-Ятебеушиочиню, если ты не перестанешь дерзить, - заорал
взбешенный Бине.
Полишниель немедленно встал и потянулся.
- Тысяча чертей! - сказал он. - Если Папталоне вздумалось играть
Родомона, я, пожалуй, пойду. Он не так уж забавен в этой роли. - И
Полишинельудалилсясважным видсы, прежде чем господин Бине вновь
обрел дар речи.
Глава IV. ГОСПОДИН PARVSSIMUS УХОДИТ
Вчетыречасадняв понедельник поднялся занавес и нр. чалось
представление"Фигаро-Скарамуш". Публиказаполнилатричетверти
рыночногозала. ГосподинБине отнес такой наплыв за счет ярмарки и
великолепногошествиятруппыпоулицамГишена в самое оживленное
времядня, аАндре-Луи-исключительноза счет названия.
Именно
Фигаро привлек буржуа, которые заняли более половины мест по двадцать
суитричетверти мест по двенадцать су. В этот раз они клюнули на
приманку, а дальнейшее зависит от того, как сыграет труппа пьесу, над
которойон трудился во славу Бине. В достоинствах самого сценария он
несомневался, ибочерпалматериал у надежных авторов, беря у них
самоелучшее, -чтобыло, каконзаявил, только справедливо по
отношению к ним.
Труппапревзошласебя. Публикас интересом следила за хитрой
интригой, которуюплелСкарамуш, восхищалась красотой и свежестью
Климены, былапочтидослезтронута жестокой судьбой, которая на
протяжениичетырехдолгихактовнедавала ей броситься в объятия
красивогоЛеандра, изнывавшегоотлюбви, ревелаот восторга при
посрамленииПанталоне, бурновеселиласьотбуффонад его веселого
лакеяАрлекинаиотнеестественнойпоходкиисвирепого рычания
трусливого Родомона.
УспехтруппыБиневГишене был обеспечен. В тот вечер актеры
угощалисьбургундским*за счет господина Бине. Сборы достигли суммы
восемьлуидоров-завсюкарьеругосподина Бине дела не шли так
хорошо. Онбыл очень доволен и даже настолько снизошел, что признал
заслугигосподинаParvissimus'a, вкакой-то мере способствовавшие
успеху.
-Егопредложениебыловесьма ценным, - осторожно сказал он,
боясь преувеличить заслуги соавтора, - и я сразу понял это.
-Незабудьтеиегоумениеочинятьперья, -проворчал
Полишинель. - Самое главное - иметь при себе человека, который хорошо
очиняет перья. Я непременно учту это, когда стану автором.
Нодаженасмешкине могли вывести господина Бине из состояния
эйфории.
Вовторникпредставлениепрошлостакимжеуспехом, ав
финансовомотношениидаже успешнее. Десять луидоров и семь ливров -
этунеслыханнуюсуммупересчитал после спектакля билетер Андре-Луи
пригосподине Бине. Никогда еще господин Бине не зарабатывал столько
денегза один вечер, и уж меньше всего он рассчитывал па неожиданную
удачу в такой несчастной маленькой деревушке, как Гишен.
-Да, носейчас в Гишене ярмарка, - напомнил ему Андре-Луи. -
Сюдасъехалисьдлякупли-продажи из Нанта и Рена. Завтра последний
деньярмарки, такчтонародубудетещебольше и мы обязательно
увеличим вечерние сборы.
- Увеличим? Да я буду вполне счастлив, друг мой, если мы получим
столько же.
-Можетенесомневаться в этом, - заверил его Андре-Луи. - Не
выпить ли нам бургундского?
Итутразразиласькатастрофа. Оначале ее возвестили глухие
ударыистукотпадения, кульминацией же был грохот за дверью, от
которого все вскочили на ноги в тревоге.
Пьеровыбежалзадверьи увидел человека, лежавшего внизу, у
лестницы. Он испускал стоны, следовательно, был жив.