И актеры, и публика называли его теперь
Скарамушем. Еслион хорошо справился с ролью Фигаро-Скарамуша, то в
новойпьесе, которая была гораздо лучше предыдущей, превзошел самого
себя.
После Мора отправились в Пиприак, где дали четыре представления,
сыгравподваразаобепьесы, ставшие костяком репертуара труппы
Бине. Скарамуш, войдя во вкус, играл теперь намного лучше. Спектакли
проходили так гладко, что Андре-Луи даже предложил Бине после Фужере,
кудаони должны были поехать на следующей неделе, попытать счастья в
настоящемтеатре в городе Редон. Эта мысль сначала ужаснула Бине, но
Андре-Луипостоянноподогревалегочестолюбие, и, поразмыслив,
толстяк кончил тем, что поддался искушению.
ВтедниАндре-Луиказалось, чтооннашелсвоеистинное
призвание, ионуже начинал любить новую профессию и даже мечтал о
карьереактера-автора, которая увенчалась бы Меккой всех комедиантов
-КомедиФрансез. Кроме того, от сочинения канвы для импровизаторов
онмогбыперейтикпьесамс диалогом - настоящим пьесам, как у
Шенье, Эглантина и Бомарше.
Такиемечтыпоказывают, каклегкоАндре-Луипривязалсяк
профессии, ккоторойСлучайигосподинБинеобщимиусилиями
подтолкнулиего. Я нисколько не сомневаюсь, что у него был подлинный
талантдраматургаиактера, и убежден, что, сложись все иначе, ой
занялбы прочное место среди французских драматургов и таким образом
полностью осуществил свои планы.
Однако, предаваясьмечтам, Андре-Луинепренебрегали
практической стороной дела.
- Вы понимаете, - спросил он господина Бине, - что в моей власти
заработать вам состояние?
ОнисиделивдвоемвнебольшомзалегостиницывПиприаке,
распиваябутылкупревосходноговольнэ*. Толькочтозакончился
четвертый, и последний, спектакль. Дела в Пиприаке шли прекрасно, как
в Море и Гишене. О процветании говорило и то, что они пили вольнэ.
-Ясоглашусьсвашимисловами, мой дорогой Скарамуш, чтобы
услышать продолжение.
-Я ничего не имею против того, чтобы заработать вам состояние.
Однакоя не должен забывать и свои интересы. Вы же понимаете, что за
пятнадцатьливров в месяц не продают столь исключительное дарование,
как у меня.
- Есть другой вариант, - мрачно сказал Бине.
- Другого варианта нет. Не будьте ослом, Бине.
Бине вскочил как ужаленный: его актеры никогда не говорили с ним
таким тоном.
-Впрочем, идитеисообщитеполиции, что она может схватить
некоегоАндре-ЛуиМоро, -продолжал Скарамуш беззаботно, - но это
будетконецвашей прекрасной мечты о Редоне, где вы впервые в жизни
игралибывнастоящем театре. Без меня вам там не бывать, и вы это
прекраснознаете. Аянесобираюсь ни в Редон, ни в Фужере, да и
вообще никуда, пока у нас с вами не будет справедливого договора.
-Нузачем же так горячиться? - посетовал Бине.
-Нузачем же так горячиться? - посетовал Бине. - Разве у меня
душаростовщика? Когда мы заключили наш договор, я понятия не имел -
даиоткудамнебылознать? - что вы окажетесь мне так полезны.
Дорогой мой Скарамуш, надо было просто напомнить мне - ведь я человек
справедливый. С сегодняшнего дня вы будете получать тридцать ливров в
месяц - видите, я сразу удваиваю ваше жалованье. Я человек щедрый.
- Но вы не честолюбивы. Послушайте-ка меня.
ИАндре-Луипринялсяизлагать план, от которого у Бине волосы
дыбом встали.
- После Редона - Нант, - сказал Андре-Луи. Нант и Театр Фейдо*.
ГосподинБинепоперхнулсявином. Деловтом, что Фейдо был
КомедиФрансезпровинции. ВеликийФлери играл там перед публикой,
котораябылавесьмастрога. ХотягосподинБиневтайнелелеял
честолюбивыемечтыоРедоне, они казались ему столь опасными, что
вызывалиспазмывживоте. А Редон по сравнению с Нантом был просто
кукольным театром. И вот мальчишка, которого он случайно подобрал три
недели назад и который за это время из сельского адвоката превратился
в актера и автора, спокойно рассуждает о Нанте и Театре Фейдо!
-АпочемунеПарижиКомедиФрансез? -насмешливо
поинтересовался господин Бине, когда наконец отдышался.
- Не исключено, что позже мы поедем и туда, - последовал дерзкий
ответ.
- Ах, так! Да вы пьяны, мой друг.
ИтутАндре-Луиизложилдетальный план, сложившийся у него в
уме. Фужерепослужитучебнойплощадкойдля Редона, а Редон - для
Нанта. Они пробудут в Редоне, пока там достаточно платят, и продолжат
работунад репертуаром. Они найдут трех-четырех талантливых актеров.
Андре-Луинапишетнескольконовыхсценариев, которыебудут
обкатываться на спектаклях, и таким образом в репертуаре труппы будет
сполдюжинынадежныхпьес. Часть доходов нужно потратить на новые
костюмы и декорации. Итак, если все пойдет хорошо, через пару месяцев
онинаконецбудутготовы попытать счастья в Нанте. Правда, в Фейдо
допускалисьлишь известные труппы, но в Нанте уже лет тридцать, а то
иболееневыступала труппа импровизаторов. Они будут новинкой, и,
еслипостараются, на спектакли сбежится весь Нант. Скарамуш клялся,
чтоесли все предоставят ему, то возрожденная во всем блеске комедия
дель арте превзойдет все ожидания театральной публики Нанта.
-МыпоговоримоПарижепосле Нанта, - закончил он в высшей
степени буднично, - а о Нанте - после Редона.
Егослова звучали так убедительно, что он мог бы уговорить кого
угодно, ивконцеконцовувлек господина Бине. Хотя перспектива,
которуюнарисовал Андре-Луи, вселяла ужас в господина Бине, она в то
жевремяопьянялаего, и сопротивление его все слабело. На каждое
возражениеСкарамушприводил сокрушительный довод, и в конце концов
Бине обещал подумать.
-Редонукажетнампуть, -сказалАндре-Луи, -ияне
сомневаюсь, в какую сторону он укажет.