-Я склоняюсь перед вашим выбором, мадемуазель. Надеюсь, вам не
придется сожалеть о нем.
-Сожалеть? -вскричалгосподинБине. Онрассмеялсяот
облегчения, видя, что дочь паконец-то избавилась от этого поклонника,
которого он никогда не одобрял - за исключением тех нескольких часов,
когда считал Андре-Луи знатной особой. - А о чем ей сожалеть? Что она
принимаетзнакивниманияотзнатногодворянина, такого
могущественногои богатого, что он дарит ей, как простую безделушку,
драгоценностьценой в годовое жалованье актрисы из Комеди Франсез? -
Он встал, приблизился к Андре-Луи и уже более мирным тоном продолжал:
- Ну-иу, мой друг, никакого камня за пазухой! Черт возьми! Неужели вы
встанете на пути у девушки? Не можете же вы в самом деле винить ее за
этотвыбор? Выподумалиотом, чтоондля нее значит? Что под
покровительствомтакогочеловекаонавсегодобьется? Разве вы не
видите, каксказочноейповезло? Конечно, если вы ее любите, да
притом так ревнивы, то не можете не признать, что так лучше?
Андре-Луи долго молча рассматривал его, затем снова рассмеялся.
- О, вы фантастичны, - сказал он. Повернулся на каблуках и пошел
к двери.
Презрение, сквозившеевовзглядеАндре-Луи и звучавшее в его
словахисмехе, сильноуязвилогосподинаБиненотбилоохоту
мириться.
-Фантастичны, да? -закричалон, глядя вслед удалявшемуся
Скарамушу маленькими глазками, сейчас налитыми злобой. - Фантастичны,
потому что предпочли могущественное покровительство знатного вельможи
браку с нищим ублюдком без имени? О да, мы фантастичны!
Андре-Луи повернулся, держась за ручку двери.
-Нет, яошибся, - сказал он. - Вы не фантастичны. Вы просто
мерзки - вы оба. - И он вышел.
Глава Х. ИСКРЕННЕЕ РАСКАЯНИЕ
Солнечныммартовскимутром, ввоскресенье, мадемуазельде
Керкадьюпрогуливаласьсосвоейтеткойпоширокой террасе замка
Сотрон. УАлиныбылпокладистый характер, и тем удивительней, что
последнеевремяонасталараздражительнойипроявляла низменный
интерес к житейским делам. Это еще более, чем всегда, убедило госпожу
деСотрон, чтоеебратКантенпростовозмутительноруководил
воспитаниемэтого ребенка. Похоже было на то, что Алина знает все, в
чемдевушкелучшебытьнесведущей, затонесведущаво всем, что
девушке следует знать. По крайней мере, таково было мнение госпожи де
Сотрон.
- Скажите, сударыня, все мужчины - скоты? - спросила Алина.
Вотличиеотбрата, графинябылавысокой, величественного
сложения. Втедни, когдаона еще не вышла замуж за господина де
Сотрона, злые языки говорили, что она - единственный мужчина в семье.
Свысотысвоегоблагородногоростаонастревогой взглянула на
маленькую племянницу.
-Право же, Алина, что у вас за манера задавать самые нелепые н
неприличные вопросы.
- Наверно, это оттого, что я нахожу жизнь нелепой и неприличной.
- Жизнь? Молодая девушка не должна рассуждать о жизни.
-Отчегоже? Ведь я жива. Или вы считаете, что неприлично быть
живой?
-Неприлично, когдамолодаядевушкапытается узнать слишком
многоожизни. Что же касается вашего нелепого вопроса о мужчинах,
то, еслиянапомню, что мужчина - благороднейшее творение Господа,
возможно, вы сочтете, что я вам ответила.
Госпожаде Сотрон явно не была расположена продолжать беседу на
этутему, но благодаря своему возмутительному воспитанию мадемуазель
де Керкадыо была упряма.
-Еслиэто так, - сказала она, - не объясните ли вы, отчего их
так неодолимо влечет к нескромным особам нашего пола?
ГоспожадеСотроностановилась и, шокированная, воздела руки,
затем взглянула на Алину сверху вниз.
-МоядорогаяАлнна, иногдавы действительно переходите все
границы. ЯнапишуКантону, что, чем скорее вы выйдете замуж, тем
лучше для всех.
- Дядя Кантен предоставил мне самой решать этот вопрос.
-Этосамаяпоследняяи самая вопиющая из всех его ошибок, -
отозвалась госпожа де Сотрон с глубокой убежденностью. - Слыханное ли
дело, чтобы девушке предоставили самой решать вопрос о ее замужестве?
Даэтопросто... неделикатнодопускать, чтобыона сама думала о
подобныхвещах. -ГоспожадеСотронсодрогнулась. -Кантен-
деревенщинаиведетсебяпростовозмутительно. Подумать только -
маркиздеЛатурд'Азир должен расхаживать перед вами, демонстрируя
себя, чтобы вы решили, подходит ли он вам! - Она снова содрогнулась.
-Да ведь это просто вульгарность, это чуть ли не... разврат... Боже
мой! Когдаявыходила за вашего дядю, все было решено между нашими
родителями. Я впервые увидела его, когда он пришел подписать брачный
контракт. Даябысостыдаумерла, будьиначе. Вот так должны
делаться подобные дела.
- Вы несомненно правы, сударыня, но, поскольку мое дело делается
иначе, прошупростить, если поступаю иначе, чем другие. Господин де
Латурд'Азир желает жениться на мне. Ему было позволено ухаживать за
мной. Атеперь я была бы рада, если бы его поставили в известность,
что он может прекратить свои ухаживания.
ГоспожадеСотроностановилась, окаменевотизумления. Ее
длинное лицо побледнело.
-Как... чтовытакоеговорите? -задохнуласьона. Алина
спокойно повторила свои слова.
-Ноэтожевозмутительно! Никтонепозволитвамиграть
чувствамитакогочеловека, как маркиз. Как, ведь всего неделю назад
вы позволили сообщить ему, что станете его женой!
-Япоступила... опрометчиво. Поведение маркиза убедило меня в
ошибке.
-Ах, Боже мой! - воскликнула графиня. - Разве вы не понимаете,
какаябольшаячестьвам оказана? Маркиз сделает вас первой дамой в
Бретани. Вы, маленькаядурочка, иэтотбольшойдуракКантен
несерьезноотноситесь к такому на редкость счастливому случаю.