- Скажите, не останавливалась ли у вас вчера некая Жанна Дебюль?
На это ушло гораздо меньше времени, чем на переговоры с полицией.
Дежурный просто взглянул на висящий перед ним список прибывших.
- Да, месье, номер шестьсот пять. Хотите с ней говорить?
Мегрэ замялся.
- Нет. Взгляните еще, не прибыл ли к вам сегодня ночью некий Ален Лагранж?
Дежурный ответил почти сразу:
- Нет, месье.
- Я полагаю, что вы спрашиваете у вновь прибывших паспорта?
- Конечно. Согласно инструкции.
- Значит, Ален Лагранж не мог записаться под чужим именем?
- Только в том случае, если у него имеется фальшивый паспорт. Учтите, что полиция каждую ночь проверяет паспорта.
- Спасибо.
Ему оставалось позвонить еще в одно место, и этот звонок был особенно неприятен, тем более что придется воспользоваться своими слабыми школьными знаниями английского языка.
- Скотленд-Ярд.
Было бы чудом, если бы инспектор Пайк, которого он принимал во Франции, дежурил в этот час. Пришлось беседовать с неизвестным, который с трудом понял, кто с ним говорит, и отвечал гнусавым голосом.
- Некая Жанна Дебюль, сорока девяти лет, остановилась в отеле "Савой", номер шестьсот пять, - подбирая слова, произнес Мегрэ. - Прошу вас в течение нескольких ближайших часов следить за ней как можно осторожнее...
Далекий собеседник повторял последние слова Мегрэ с хорошим произношением, как будто каждый раз поправлял его.
- Возможно, что один молодой человек попытается посетить ее или встретиться с ней. Даю вам его приметы...
Перечислив приметы, он добавил:
- Он вооружен, "смит-вессон" специального образца. Это дает вам возможность арестовать его. Я пошлю вам его фотографии по бильдаппарату через несколько минут.
Но англичанин не понимал, и Мегрэ пришлось давать подробное описание, повторять одно и то же три-четыре раза.
- В конце концов, что вы от нас хотите?
Эта дотошность заставила Мегрэ пожалеть, что он позвонил в Скотленд-Ярд, ему захотелось ответить: "Ничего!"
Он был весь в поту.
- Я приеду сам, - наконец заявил он.
- Вы хотите сказать, что приедете в Скотленд-Ярд?
- Я приеду в Лондон.
- В котором часу?
- Еще неизвестно. У Меня нет расписания самолетов под рукой.
- Вы вылетите самолетом?
Мегрэ повесил трубку, возмущаясь и посылая ко всем чертям этого незнакомого инспектора, который, возможно, был славным парнем.
А что бы ответил Люкас инспектору Скотленд-Ярда, позвонившему в шесть часов утра и на дурном французском языке рассказавшему подобную историю?
- Это опять я. Соедините меня снова с Ле Бурже.
Самолет отправлялся в восемь пятнадцать. У него осталось время заехать домой, переодеться, даже побриться и проглотить завтрак. Мадам Мегрэ предусмотрительно не задавала никаких вопросов.
- Я не знаю, когда вернусь, - сказал он сердито, слабо надеясь, что она тоже рассердится и у него будет возможность сорвать на ком-нибудь свой гнев.
- Я уезжаю в Лондон.
- Да.
- Приготовь маленький чемодан со сменой белья и дорожным несессером.
Там, в ящике, наверно, осталось несколько фунтов стерлингов.
Зазвонил телефон. Мегрэ как раз надевал галстук.
- Мегрэ? Говорит Рато.
Старший следователь, который, конечно, провел ночь в собственной постели, был в это прекрасное солнечное утро в чудесном настроении и, поглощая кофе со свежими булочками, желал узнать новости.
- Что вы говорите?
- Я говорю, что мне некогда, что я сажусь на самолет и вылетаю в Лондон через тридцать пять минут.
- В Лондон?
- Вот именно.
- Что вы такого узнали, что...
- Простите, но я вешаю трубку. Самолет не ждет. - Мегрэ был в таком состоянии, что добавил:
- Я буду посылать тебе открытки.
Само собой разумеется, что в ответ на это была повешена трубка.
Глава шестая,
в которой Мегрэ решается вдеть гвоздику в петлицу, но это не приносит ему удачи
Над французским побережьем самолет попал в облака, и пришлось подняться выше. Немного позже Мегрэ повезло. Через широкий просвет в тучах он увидел море, сверкающее, как рыбья чешуя, и суда, за которыми тянулся пенный след.
Сосед Мегрэ любезно нагнулся к нему и, указывая на меловые скалы, стал объяснять:
- Дувр...
Мегрэ поблагодарил его улыбкой. Между самолетом и землей стлалась легкая, почти прозрачная дымка; изредка путь самолета пересекало большое сияющее облако, которое быстро исчезало позади, и снова внизу виднелись зеленые пастбища, усеянные крошечными точками.
Вдруг земля опрокинулась, самолет шел на посадку, внизу был Кройдон.
И внизу был мистер Пайк. Да, мистер Пайк приехал, чтобы встретить своего французского коллегу. Он ждал не на летном поле, хотя, безусловно, имел на это право, и даже не в стороне от толпы, нет, он терпеливо стоял в гуще встречающих, за барьером, который отделял пассажиров от встречающих, родственников и друзей.
Пайк не делал приветственных жестов и не размахивал носовым платком.
Когда Мегрэ взглянул в его сторону, он ограничился кивком головы, точно так же по утрам он приветствовал своих товарищей по работе.
Прошло много времени с их последней встречи и, наверно, лет двенадцать с тех пор, как комиссар был в Англии.
С чемоданом в руке вслед за толпой Мегрэ вошел в здание аэровокзала и остановился около таможенников, а мистер Пайк скромно стоял за окном в своем темно-сером, несколько узковатом для него костюме, в черной фетровой шляпе и с гвоздикой в петлице.
Конечно, он мог зайти сюда и сказать чиновникам: "Это комиссар Мегрэ, который приехал к нам..."
Мегрэ сделал бы для него это в Бурже. Но он не сердился на Пайка, понимая, что с его стороны это - проявление особой деликатности. Мегрэ немножко стыдился, вспоминая свой утренний гнев на инспектора Скотленд-Ярда. Раз Пайк находится здесь, значит, тот человек не так плохо справился со своими обязанностями и даже проявил инициативу. Часы показывали половину одиннадцатого: чтобы вовремя приехать в Кройдон, Пайку пришлось выехать из Лондона рано утром.
Мегрэ вышел из аэровокзала. Сухая, жесткая рука протянулась ему навстречу.
- Как вы поживаете?
И Пайк продолжал говорить по-французски, что было большой жертвой с его стороны, так как он говорил плохо и очень страдал, делая ошибки.