Не откажите в любезности сказать,во что
это обойдется.
- Мы, сударь непечатаем такие солидныерукописи,- отвечалДавид, не
взглянув на тетрадь.- Обратитесь к господам Куэнте.
- Но унас естьоченькрасивыйшрифт, вполнеподходящий,- возразил
Люсьен,взяврукопись.Прошувас,зайдитезавтра, иоставьте нам вашу
рукопись. Мы под считаем, во что обойдется печатание.
- Не с господином ли Люсьеном Шардоном имею честь?..
- Да, сударь,- отвечал фактор.
- Я счастлив,сударь,- сказал автор,-познакомиться с молодым поэтом,
которому прочат блестящую будущность. Мне посоветовала зайти сюда госпожа де
Баржетон.
Люсьен,услышав это имя, покраснел и пробормотал несколько слов, чтобы
выразить благодарностьг-жедеБаржетонзаее любезноевнимание. Давид
заметил румянец и смущениедругаиотошел, предоставив емубеседоватьс
провинциальным дворянином, автором статьио разведениишелковичных червей,
из тщеславия желавшим ее напечатать, чтобы егоколлегипо Земледельческому
обществу могли ее прочесть.
- Послушай, Люсьен,- сказал Давид, когда дворянинушел,- уж не влюблен
ли ты в госпожу де Баржетон?
- Без памяти!
- Но живи она в Пекине, а ты в Гренландии, расстояние разобщалобы вас
менее, нежели сословные предрассудки.
- Воля любящих все побеждает,- сказал Люсьен, потупя глаза.
- Ты забудешь нас,- отвечал робкий обожатель прекрасной Евы.
- Напротив! Какзнать,не пожертвовал лия ради тебя возлюбленной? -
вскричал Люсьен.
- Что ты хочешь сказать?
- Вопреки любви, вопреки интересам, побуждающим меня посещать ее дом, я
сказал ей, что впредь не переступлю ее порога, ежели человек,превосходящий
меня талантами, с большим будущим, ежели Давид Сешар, мой брат, мой друг, не
будетунее принят. Дома меняожидает ответ. И пускайвся здешняязнать
приглашена нынче кгоспоже де Баржетон слушать мои стихи, ежели ответ будет
отрицательный, нога моя туда не ступит.
Давид крепко пожал Люсьену руку, смахнув слезу. Пробило шесть.
- Ева, верно, тревожится. Прощай!-вдруг сказал Люсьен.
Он ушел, оставив Давида во властиволнений, столь остро ощущаемых лишь
в этом возрасте иособенно втом положении,в какомнаходилисьдва юных
лебедя, которым провинциальная жизнь еще не подрезала крыльев.
- Золотое сердце! -вскричал Давид, провожая взглядомЛюсьена, покуда
тот не скрылся за дверью мастерской.
Люсьен возвращался вУмопопрекрасному бульваруБолье, через улицу
Минаж и ворота Сен-Пьер.Если он избрал столь долгий путь, вы поймете, что,
стало быть, тот путь лежал мимо дома госпожи де Баржетон. Он испытывал такое
блаженство, проходя мимо оконэтой женщины, что тому два месяца как изменил
кратчайшему пути в Умо через ворота Пале.
ПодкупамидеревьевБольеонзадумался о томрасстоянии,которое
разделяетАнгулеми Умо.
Местные нравывоздвигли нравственныепреграды,
труднее преодолимые,чем крутыесклоны, покоторым спускался Люсьен. Юный
честолюбец,недавнополучившийдоступвособнякБаржетонов,перекинув
воздушныймостславымеждугородомипредместьем,тревожился,ожидая
приговорасвоей повелительницы,какфаворит,рискнувшийпревыситьсвою
власть, опасается немилости. Слова эти должны показаться странными тем, кому
не доводилось наблюдатьособенности нравовв городах, которыеделятсяна
верхнийгородинижний;но тут необходимовойти в некоторые объяснения,
обрисовывающие Ангулем, тем более что онипозволят понять г-жу де Баржетон,
одно из главных действующих лиц нашей истории.
Ангулем-древнийгород,построенныйнавершинескалы,которая
напоминаетсахарную голову и выситсянад лугами, где течет Шаранта.Скала
примыкает,со стороны Перигора,к узкомуплоскогорью, котороеонакруто
замыкает собоюблиздорогииз Парижа вБордо,образуя своеобразный мыс,
очерченныйтремяживописнымилощинами.О значении этогогорода вэпоху
религиозных войн свидетельствуют землянойвал, ворота иразвалины крепости
на островерхойскале. По своему расположению оннекогда представлялсобою
стратегический пункт, равно важныйидля католиков, и для кальвинистов; но
то, что
встарьбылоегосилой,нынесоставляет егослабоеместо: валыи
чрезвычайно крутые склоны, мешая ему расти в сторону Шаранты, обрекли его на
самыйгибельныйзастой.Во времена, окоторыхповествуетнаша история,
правительство пыталось расширитьгород всторонуПеригора, проложив улицы
вдоль плоскогорья, выстроив там здания префектуры, морского училища, военных
учреждений. Но торговля уже ранее избрала иное место. Предместье Умо издавна
разрослось, как семейство грибов, у подножия скалыи по берегам реки, вдоль
которой пролегает большая дорога из Парижа в Бордо. Всем известны знаменитые
ангулемские писчебумажные фабрики, обосновавшиесятри века назад на берегах
Шарантыиее притоков,богатыхводопадами. Государство построило в Рюэле
свойсамыйкрупныйорудийныйзаводдлявооружения флота.Транспортные
конторы, почта, постоялыедворы,каретныемастерские,компаниипочтовых
дилижансов, все промыслы, живущие от проезжей дороги и реки, сосредоточились
уподножияАнгулема,избегнувтемсамымтрудностейподъемавгору.
Естественно,чтокожевенныезаводы,прачечные,всякиепредприятия,
нуждающиеся в воде, облюбовали берега Шаранты;затем винные погреба, склады
сырья,доставлявшегосяводным путем, все посреднические конторыскучились
вдоль берегов Шаранты. Итак,предместье Умо выросло вбогатый промышленный
город,второй Ангулем,которомузавидовал Ангулем верхний,гдеостались
присутственные места, управление епархией, суд, аристократия.Однако ж Умо,
несмотрянасвоюделовитостьивозрастающеезначениекаксредоточия
торговли, все же былтолько придатком к Ангулему.