- Пока это лишь плод вашего воображения, - не удержался я. - Может, никакого человека вообще нет.
- Что значит "нет"? А мой купальник, по-вашему, ушел из машины на своих ножках?
- Не исключено, что вы забыли его на пляже.
- Да нет же! - выкрикнула она, и глаза ее заблестели. - Я оставила купальник в машине, и кто-то его взял!
- Ну, пусть так. Не надо кипятиться. Это мог быть случайный воришка.
Она в упор посмотрела на меня.
- Чес, поклянитесь, что купальник взяли не вы!
- О Господи! Опять вы за свое!
- Поклянитесь, прошу вас!
- Ну конечно, не я!
Она силилась прочитать по моим глазам, говорю ли я правду. Я метнул на нее сердитый взгляд.
Рука ее плетью повисла вдоль спинки кресла, глаза закрылись.
- Я думала, это вы звонили утром. Думала, хотели попугать. Голос был очень похож на ваш.
Я замер.
- Что такое? Кто вам звонил?
- Сегодня около девяти зазвонил телефон. Трубку взяла я. Мужской голос попросил Люсиль Эйткен. Мне показалось, что это были вы, и я
сказала, что я слушаю. Тогда он сказал: "Надеюсь, вы хорошо поплавали вчера вечером" - и повесил трубку.
Я раздавил в пепельнице сигарету. Мне вдруг стало зябко.
- Почему вы мне сразу об этом не рассказали?
- Я думала, это звонили вы. Потому я так и рвалась поехать с вами за купальником.
- Я не звонил.
Она подняла широко раскрытые глаза к потолку.
- Но теперь вам ясно, что нас хотят шантажировать?
- Но на всем пляже не было ни души. Нас никто не мог видеть, - возразил я.
- Знает же он откуда-то, что я вечером купалась.
- И вы считаете, что этот самый человек и забрал ваш купальник?
- Да.
Медленно поднявшись, я подошел к бару.
- Выпьете чего-нибудь?
- Давайте.
- Виски, джин?
- Какая разница? Ну, виски.
Я налил в два стакана по хорошей порции виски, бросил в них лед и уже собрался отнести к креслам, но тут зазвонил телефон.
Почувствовав, как напрягаются мускулы, я поставил стаканы на место.
Люсиль выпрямилась в кресле и так вцепилась руками в колени, что побелели пальцы.
Мы смотрели друг на друга, а телефон рвал на части тишину гостиной.
- Вы не будете подходить? - хрипло прошептала она.
Я медленно пересек комнату и поднял трубку.
- Алло, - сказал я и не узнал своего голоса.
- Это мистер Честер Скотт?
Мужской голос. В нем слышались какие-то покровительственные нотки, будто человек знает какой-то пикантный секрет и не хочет делить его с
окружающими.
- Кто это говорит?
- Вы должны были настоять на своем, мистер Скотт. Зря вы ее отпустили. Ведь женщины для того и созданы, чтобы доставлять наслаждение
мужчинам, разве нет?
Все слова были произнесены ясно и отчетливо.
Ошибиться я не мог.
- Что это значит? - глупо спросил я, чувствуя, как лоб покрывается холодным потом. - Кто это говорит?
Но в ответ я услышал ровное гудение - на том конце линии уже положили трубку.
Глава шестая
1
С легким щелчком я положил трубку на рычаг, и в гнетущей тишине гостиной этот щелчок прозвучал взрывом средней мощности.
Я медленно повернулся и взглянул на Люсиль.
Она сидела в напряженной, неудобной позе, на лице застыл испуг, руки цепко стиснули колени.
- Кто это был? - еле слышно прошептала она.
- Не знаю, - ответил я, направляясь к своему креслу. - Но могу догадываться. По-моему, это тот самый тип, который звонил вам утром.
Я повторил ей все, что он сказал, слово в слово.
Она закрыла лицо руками.
Мне и самому, скажем прямо, было не по себе. Такого поворота событий я не ожидал. Чтобы совладать с собой, я сделал несколько шагов и стал
смотреть в окно.
Наконец она не выдержала.
- Чес, Боже мой! Что теперь делать?
- Не знаю, - честно признался я. - Положение осложняется.
- Видите, я была права! Он хочет нас шантажировать.
- О шантаже не было сказано ни слова. Нечего раньше времени выдумывать себе проблемы. Может, у него и в мыслях нет нас шантажировать.
- Ну как же нет, Чес! У него в руках мой купальник, он знает, что вчера мы вместе были на пляже, что по моей вине был убит полицейский!
Дурак он будет, если не станет нас шантажировать!
- Погодите! С чего вы взяли, что купальник у него? И откуда он знает, что в смерти полицейского виноваты вы? Это нам совсем неизвестно. Нам
известно только, что он видел нас на пляже.
- Ясное дело, купальник взял он! А раз так, значит, видел вашу побитую машину.
- Но, Люсиль, мы же ничего этого не знаем! - резко перебил я. - Согласен, возможно, эти два звонка - артподготовка к шантажу. Но очень
вероятно, что он знает лишь одно: мы вместе были на пляже, этим и думает нас напугать. А о полицейском ему, может быть, ничего не известно.
Она нетерпеливо отмахнулась.
- Ну какая разница? Пусть он даже не знает про полицейского, все равно нам придется ему платить, иначе вам не видать вашей работы, а мне -
Роджера.
- В этом я не уверен, - сказал я, глядя на нее. - Между прочим, мы можем заявить в полицию. Они знают, что делать с шантажистами, и избавят
нас от этого красавца.
- О какой полиции вы говорите! - сердито воскликнула она. - Ведь он же видел машину!
- Если и видел, то в темноте мог не заметить, что она побита. Может, он просто залез внутрь, нашел там ваш купальник - и был таков.
- Вы сами не верите в то, что говорите! Конечно, он знает про аварию.
- Тогда почему он ничего не сказал? Ведь это куда более серьезное основание для шантажа.
Она вдруг в полном изнеможении откинулась на спинку кресла, бессильно уронила руки на колени.
- Думайте, что хотите. Я чувствую, что права, но думайте, что хотите. И что же вы собираетесь делать?
- Пока ничего. Согласен, этот звонок осложняет положение, но это не главная опасность.