Услышать такое было приятно и лестно.
- Ну хорошо, - продолжал он, - им пришлось уступить, и вы должны этим воспользоваться. Есть какие-нибудь идеи?
Я знал, что он задаст этот вопрос, поэтому перед уходом с работы посоветовался со старшими в отделах.
В течение получаса я излагал свои идеи. Он спокойно лежал и слушал, потягивая виски и время от времени кивая головой. Я говорил то, что
нужно, - это было ясно. Когда я кончил, он сказал:
- Ну что же, неплохо. Совсем неплохо. Сейчас я расскажу вам, как можно сыграть лучше.
Настала моя очередь слушать - это был хороший предметный урок. Все идеи были мои, но поворачивал он их слегка по-своему, причем я сразу же
видел, в чем был не прав. Мой вариант тоже был хорош, но обходился чуть дороже. Его вариант давал агентству экономию в десять процентов, а
самому Эйткену - право считать себя по сравнению со мной бизнесменом более высокого класса.
Я вдруг заметил, что уже перевалило за девять, и сразу вспомнил слова Уоткинса о том, что встречу желательно не затягивать.
- Понятно, сэр, - сказал я, укладывая бумаги в портфель. - Все будет сделано. А сейчас, если не возражаете, я полечу. У меня в десять
свидание.
Он ухмыльнулся.
- Не надо лгать, Скотт. Я знаю, это вас надоумил старый хитрюга Уоткинс. Ну да черт с ним. Сматывайтесь. Завтра жду вас в восемь. - Он
допил виски и поставил стакан. - У вас есть девушка, Скотт?
Этот вопрос застал меня врасплох. Я даже выронил на пол несколько бумаг. Нагнувшись за ними, я ответил:
- Постоянной нет, если вы об этом.
- Я не об этом. Время от времени мужчине нужна женщина. Только ни в коем случае не идите у них на поводу, не поддавайтесь их чарам. Женщины
- это благо, а блага для того и созданы, чтобы ими пользоваться. - Циничные нотки в его голосе неприятно резанули слух. - Я не хочу, чтобы вы
все время работали. Отдыхать тоже надо. Вы не мальчик и должны знать, что женщина - это весьма приятная форма отдыха. Но только не позволяйте ей
подцепить вас на крючок. Стоит вам поддаться, увлечься - вы пропали.
- Да, сэр, - произнес я, снова запихивая бумаги в портфель. От него я ничего подобного не ожидал, и такой цинизм задел меня за живое. -
Завтра в восемь я буду у вас.
Не сводя с меня глаз, он откинулся на подушки.
- И не работайте в выходные. В пятницу вечером приходить не надо - позвоните только в понедельник утром. Давайте, Скотт, стройте планы на
выходные. В гольф играете?
Я сказал, что играю.
- Лучшая в мире игра, если не относиться к ней серьезно. В этом смысле ее можно сравнить с женщиной. К ним нельзя относиться серьезно,
иначе попадетесь на крючок - и поминай как звали. Сколько вы набираете?
Я сказал, что в лучшие времена набирал семьдесят два.
Он уставился на меня так, словно видел впервые.
- Так вы же почти профессионал!
- Иначе и быть не могло - я играю в гольф с пяти лет. Мой отец был помешан на гольфе. Даже мать заставлял играть.
Я пошел к двери.
- Завтра в восемь буду у вас.
- Давайте, Скотт. - Он все не сводил с меня испытующих глаз. - И договоритесь с кем-нибудь насчет гольфа.
- И договоритесь с кем-нибудь насчет гольфа. - Рот его изогнулся в скверной
улыбочке. - А на вечер найдите себе хорошенькую девчонку. Гольф и женщины - это лучший в мире отдых.
Я наконец вышел из его комнаты. Цинизм Эйткена оставил неприятный осадок, я даже не мог сообразить, ехать мне в лифте или спускаться по
лестнице. Но тут в мозгу возникла навязчивая картина: она перед зеркалом, и я направился к лестнице.
Там я остановился и через перила взглянул на нижнюю площадку. Свет не горел, и я почти физически ощутил боль разочарования. Потом до меня
дошло, что сейчас только десять минут десятого. Конечно, еще рано, и в спальне ей делать нечего.
Поэтому я вернулся к лифту и спустился в холл.
Там меня ждал Уоткинс.
- Мистер Эйткен сегодня не совсем хорошо себя чувствует, - сказал я, направляясь вместе с ним к парадной двери.
- Его немного лихорадит, сэр. Я полагаю, в этом нет ничего удивительного.
- Вы правы. Завтра вечером я приду снова.
- Не сомневаюсь, что мистер Эйткен с радостью ждет ваших визитов, - сказал Уоткинс, открывая дверь.
Мы попрощались, и я вышел. Стоял жаркий лунный вечер.
"Кадиллак" я оставил на площадке у лестницы и сейчас медленно пошел вниз. Спустившись, оглянулся на дом. Светилась только комната Эйткена,
остальные смотрели на меня поблескивающими черными окнами. Где же она: уехала или, может быть, где-то в задней части дома?
Весь день я сгорал от желания увидеть ее снова. Стоять и глазеть на огромный дом в надежде, что в одном из окон загорится свет и я увижу
ее? Нет, это неразумно. Ведь из какого-нибудь темного окна за мной могли наблюдать миссис Хэппл и даже Уоткинс. Вздохнув, я подошел к машине,
открыл дверцу, кинул папку на заднее сиденье, а сам скользнул за руль.
Рядом, сложив руки на коленях, сидела она. В машине было темно, но я различил очертания ее головы; глядя на меня, она чуть склонила ее
набок. Я знал, что это она. Будь это другая женщина, меня бы не бил такой озноб, а сердце не стучало бы так гулко.
Секунд, наверное, пять я завороженно смотрел на нее, ощущая легкий запах духов и слыша ее нежное прерывистое дыхание. Пять секунд - мир
словно поплыл у меня перед глазами.
Этот миг я буду помнить всю свою жизнь.
2
- Здравствуйте, - сказала она. - Испугались? Я думала, вы еще не скоро придете.
- Пожалуй, есть немного. - Мой голос предательски скрипел. - Я не ожидал...
Она засмеялась.
- Это ваша машина?
- Моя.
- Какая замечательная! У меня это просто болезнь - машины. Когда я ее увидела, не смогла удержаться и забралась внутрь. Она мне нравится
даже больше роджеровского "бентли". Могу спорить, ходит она быстро.
- Да, достаточно быстро.
Она откинулась на спинку сиденья и стала разглядывать обивку крыши. Луна, проникшая через окно, высветила ее профиль. Она была поразительно
красива - у меня даже захватило дух.
- Роджер мне рассказывал о вас, - сообщила она. - Он говорил, вы будете его новым партнером.
- Это дело еще не решенное.
Я сидел вытянувшись, как струна, руки на коленях сжались в кулаки.