Из дома выходит Сесили.
Сесили. Дядя Джек! Как хорошо, что вывернулись.Ночтозаужасный
костюм? Скорее идите переоденьтесь!
Мисс Призм. Сесили!
Чезюбл. Дитя мое! Дитя мое!
Сесили подходит к Джеку, он с грустью целует ее в лоб.
Сесили. В чем дело, дядя? Улыбнитесь. Увастакойвид,словнозубы
болят, а у меня для вас есть сюрприз. Ктобывыдумалисейчасунасв
столовой? Ваш брат!
Джек. Кто?
Сесили. Ваш брат, Эрнест. Он приехал за полчаса до вас.
Джек. Что за чушь! У меня нет никакого брата.
Сесили. О, не надо так говорить! Как бы дурно он ни вел себя в прошлом,
он все-таки ваш брат. Зачем вы так суровы? Не надоотрекатьсяотнего.Я
сейчас позову его сюда. И вы пожмете ему руку,неправдали,дядяДжек?
(Бежит в дом.)
Чезюбл. Какое радостное известие!
Мисс Призм. Теперь, когда мы уже примирились с утратой, его возвращение
вызывает особую тревогу.
Джек. Мой брат в столовой? Ничего не понимаю. Какая-то нелепость.
Входит Алджернон за руку с Сесили. Они медленно идут к Джеку.
Силы небесные! (Делает знак Алджернону, чтобы тот ушел.)
Алджернон. Дорогой брат, я приехал из Лондона, чтобы сказать тебе,что
я очень сожалею о всех причиненных тебе огорчениях и что я намерен в будущем
жить совсем по-иному.
Джек бросает на него грозный взгляд и не берет протянутой руки.
Сесили. Дядя Джек, неужели вы оттолкнете руку вашего брата?
Джек. Ничто не заставит меня пожать ему руку. Его приезд сюда -просто
безобразие. Он знает сам, почему.
Сесили. Дядя Джек, будьте снисходительны. В каждом есть крупицадобра.
Эрнест сейчас рассказывал мне о своем бедном больном друге Бенбери, которого
он часто навещает. И, конечно, есть доброе чувство в том,ктоотказывается
от всех удовольствий Лондона для того, чтобы сидеть у одра больного.
Джек. Как! Он тебе рассказывал о Бенбери?
Сесили. Да, он рассказал мне о бедном Бенбери и его ужасной болезни.
Джек. Бенбери! Я не желаю, чтобы он говорил с тобой о Бенбери ивообще
о чем бы то ни было. Это слишком!
Алджернон.Признаюсь,виноват.Ноянемогунесознаться,что
холодность брата Джонадляменяособеннотяжела.Янадеялсянаболее
сердечный прием, особенно в мой первый приезд сюда.
Сесили. Дядя Джек, если вы непротянетерукуЭрнесту,явамэтого
никогда не прощу!
Джек. Никогда не простишь?
Сесили. Никогда, никогда, никогда!
Джек. Ну хорошо, в последний раз. (Пожимает руку Алджернону и угрожающе
глядит на него.
)
Чезюбл. Как утешительна видеть такое искреннеепримирение.Теперь,я
думаю, нам следует оставить братьев наедине.
Мисс Призм. Сесили, идемте со мной.
Сесили. Сейчас, мисс Призм. Я рада, что помогла их примирению.
Чезюбл. Сегодня вы совершили благородный поступок, дитя мое.
Мисс Призм. Не будем поспешны в наших суждениях.
Сесили. Я очень счастлива!
Все, кроме Джека и Алджернона, уходят.
Джек. Алджи, перестань озорничать. Ты должен убраться отсюда сейчас же.
Здесь я не разрешаю бенберировать!
Входит Мерримен.
Мерримен. Я поместил вещи мистера Эрнеста в комнате рядом с вашей, сэр.
Полагаю, так и следует, сэр?
Джек. Что?
Мерримен. Чемоданы мистера Эрнеста, сэр. Я внес их вкомнатурядомс
вашей спальней и распаковал.
Джек. Его чемоданы?
Мерримен. Да, сэр. Тричемодана,несессер,двешляпныекартонкии
большая корзина с провизией.
Алджернон. Боюсь, на этот раз я не смогу пробыть больше недели.
Джек. Мерримен, велите сейчасжеподатькабриолет.МистераЭрнеста
срочно вызывают в город.
Мерримен. Слушаю, сэр. (Уходит в дом.)
Алджернон. Какой ты выдумщик, Джек. Никто меня не вызывает в город.
Джек. Нет, вызывает.
Алджернон. Понятия не имею, кто именно.
Джек. Твой долг джентльмена.
Алджернон. Мой долг джентльмена никогда не мешает моим удовольствиям.
Джек. Готов тебе поверить.
Алджернон. А Сесили - прелестна.
Джек. Не смей в таком тоне говорить о мисс Кардью. Мне это не нравится.
Алджернон. А мне, например, не нравится твой костюм. Ты простосмешон.
Почему ты не пойдешь и не переоденешься? Чистое ребячество носитьтраурпо
человеку, который собирается целую неделю провести у тебя в качествегостя.
Это просто нелепо!
Джек. Ты ни в коем случае непробудешьуменяцелуюнеделю,нив
качестве гостя, ни в ином качестве. Ты должен уехать поездом четыре пять.
Алджернон. Я ни в коем случае не оставлю тебя, пока тывтрауре.Это
было бы не по-дружески. Если бы я был в трауре, ты, полагаю, непокинулбы
меня? Я бы счел тебя черствым человеком, если бы ты поступил иначе.
Джек. А если я переоденусь, тогда ты уедешь?
Алджернон. Да, если только тынебудешьоченькопаться.Тывсегда
страшно копаешься перед зеркалом, и всегда без особого толку.
Джек. Уж во всяком случае, это лучше, чембытьвсегдарасфуфыренным,
вроде тебя.
Алджернон. Если я слишком хорошо одет, я искупаю это тем, что я слишком
хорошо воспитан.