Над всеми возвышался огромный серый слон с корзиной на спине. Он величественно шел размеренными шагами и
раскачивал толстым хоботом.
- Стойте! Да обезобразит вас Геракл! - Воины скрестили копья.
Караван остановился. Из кожаной палатки вышел начальник поста; он стал обходить и опрашивать прибывших. Рядом с ним шел переводчик в
круглой белой войлочной шапке.
Несколько всадников в красных плащах и ярко блистающих шлемах держались надменно и отвечали сухо и отрывисто.
- Посольство из Афин <Афиняне были настроены враждебно к македонянам и неоднократно участвовали в открытых выступлениях против
Александра.>. Нас четверо, пятый слуга. Пропуск есть для свободного проезда по Персии, подписан стратегом Парменионом <П а р м е н и о н - один
из старейших военачальников Александра; находился с резервными войсками в Экбатане, важном узловом пункте, охраняя тыловые пути и связь
Александра с родиной.> в Экбатане.
- Подождете!
Группа путников, пестро одетых, сидела на ослах.
Они кричали все разом:
- Мы знаем, что славные непобедимые воины нуждаются во всем: в лекарствах от ран, приборах для бритья, ароматных мазях. Мы и продаем и
обмениваем одни вещи на другие.
- Подождите здесь! Надо осмотреть вьюки.
- Ох, опять подождать! - застонали купцы. - Как остановка, так наши вьюки становятся более тощими!
Пожилой путник в полосатом плаще подъехал на высоком сером муле, покрытом зеленой сеткой с желтой бахромой. Покрой его одежды и золотистый
тюрбан были необычны.
- Посол из вольного города Карт-Хадаш <К а р т - Х а д а ш - богатый финикийский город Карфаген на северном берегу Африки.> на берегу Ливии
<В древности Африка называлась Ливией.>. Со мной пять слуг и десять мулов с подарками для славного царя Македонии.
- Что ты бормочешь? Базилевс теперь уже не только царь Македонии, но повелитель всей Азии.
- Я буду счастлив приветствовать царя царей и поэтому совершил такой длинный путь.
- Подождешь! А это еще кто?
Перед воинами завертелся, кривляясь, старик в пестрой одежде, сшитой из ярких лоскутков. На голове возвышался остроконечный войлочный
колпак, расшитый звездами. На его плече сидела, обняв за шею, обезьяна и скалила зубы.
Приплясывая, старик скороговоркой объяснял:
- Показываю чудеса: вызываю духов добрых, прогоняю злых, везу знаменитую танцовщицу Тира и Сидона, прекрасную Анашторет. Она едет, чтобы
показать свое искусство перед великим завоевателем Азии и его непобедимыми воинами...
Знаменитая танцовщица оказалась грациозной, худенькой девушкой, завернутой в пестрое покрывало. Она сидела на разукрашенном лентами ослике.
Из складок покрывала весело блестели ее черные глаза.
- Пусть она нам споет и спляшет! Посмотрим, что за танцовщица! заговорили воины.
Анашторет, улыбаясь, сбросила покрывало и, ударив в бубен, запела по-эллински:
На канате я танцую,
Над людьми и над шатрами,
И веселый смех целую
Ярко-алыми губами.
На руках, как змеи, гибких
Я танцую между лезвий.
На руках, как змеи, гибких
Я танцую между лезвий.
И лучи моей улыбки
Отражаются в железе.
Держа бубен зубами, девушка ухватилась за коврик на спине ослика и встала на тонких, гибких руках, загнув ноги над головой, как хвост
скорпиона. Затем осторожно продвинула ноги дальше, изогнувшись кольцом, и опустила их на спину равнодушно стоящего ослика. Она выпрямилась и
легко спрыгнула на землю.
- Прекрасно! - послышались одобрения воинов.
- Вам здесь делать нечего! - сердито сказал начальник поста. Поворачивайте обратно.
- Брат! - воскликнула девушка. - Разве вы не хотите услышать песни вашей родины? Я знаю македонские и эллинские песни.
- Грабос, пропусти их! - вмешался Аристоник. - Сам базилевс любит слушать песни и смотреть на опасные пляски танцовщиц среди отточенных
мечей.
Начальник отвернулся, махнув рукой.
Аристоник шепнул:
- Ничего не бойтесь! Поезжайте в город!
- Долгая жизнь тебе! - улыбнулась девушка, легко вскочив на ослика.
Путники двинулись по дороге, а из ущелья слышались новые крики:
- Берегись! Берегись! Дайте дорогу гонцу!
Три серых одногорбых верблюда, переваливаясь с боку на бок, иноходью бежали по ущелью. На двух передних сидели персы в цветных одеждах,
закутав лица в башлыки, на третьем - пожилой македонец в пурпурном плаще и кожаном шлеме.
Персы хлестали животных толстыми плетьми. Верблюды бежали, вытянув длинные шей. За ними, направив вперед копья, скакали греческие всадники,
закутанные в бурые плащи.
- Именем базилевса, стойте!
Македонец с верблюда заревел:
- Как вы смеете, невежи, задерживать царскую почту! Постойте! Да не ты ли это, Грабос? Какими судьбами ты здесь? Неужели ты, старый
ветеран, служивший еще у нашего славного царя Филиппа, до сих пор только начальник сотни, а не царь одного из народов великого персидского
царства? У нас в Пелле <П е л л а - столица Македонии.> уверены, что каждый македонец, даже самый последний конюх, ушедший с нашим лихим
драчуном Александром завоевывать Азию, уже сделался если не царем провинции, то, по крайней мере, ее казначеем.
Начальник поста подошел к верблюду и протянул гонцу обе руки:
- Откуда едешь, Никомандр?
- Прямо из Пеллы. - Гонец наклонился с горба верблюда и понизил голос:
- Везу собственноручное письмо царицы-матери Олимпиады к ее царственному сыну, да живет он невредимо много лет! Хочу взглянуть на моего
ученика. Я его помню еще упрямым и дерзким юношей. Жив ли его конь Буцефал? <Описанный Плутархом конь Буцефал сопровождал в походах Александра и
погиб в Индии, где в его честь был основан город Буцефалия.>. - Буцефал ожирел, ослабел ногами. Базилевс уже на нем не ездит, а все-таки по
старой памяти водит с собой вместе с молодыми конями.
- Мой воспитанник Александр очень преуспел за эти годы, не правда ли?
Вся наша Македония, пожалуй, едва ли больше одной этой долины. Сегодня же расспрошу его обо всем и побраню за то, что он тебя держит на
такой маленькой должности. Видел я по дороге много беспорядков.