Лица казаков вздулисьотнатуги,
трещат кости, далеко кругом пахнет потом.
Иные из казаков обступили борцов, лицаприлунебледные,бородатые,
усатые и молодые, чмокают, ухают и разбойно посвистывают:
- У, щоб тоби свыня зъила!
- Панько, держись!
- Лух, не бувай глух!
На синем небе - серая тучавтемныхскладкахоблаков;из-затучи,
словно алам [серебряная бляха] на княжьемкорзне[плаще]-луна...За
белыми хатами, пристройками атаманова двора, мутно-серый в лунномотсвете
высокий плетень.
От рослых фигур бродят, мотаются по земле черные тени,кривляются,но
борцы, подкинув друг друга, крепко стоят на ногах.
По двору к крыльцу атамана идут три казака - старый, седой, идваего
сына. Обступившие борцов казаки кричат:
- Бувай здрав, дяд Тимоша-а! (*18)
- Эге, здрав ли, дидо?
- Хожу, детки! Здрав...
- Живи сто лет!
- Эге, боротьба у вас?
- Да вот, Панько с Лухом немало ходят,
- Стенько! Покидай их... - Старик оборачивается к сыну.
- Степана твоего знаем, не боремся!
- Эге, трусите, хлопцы!
Атаман встретил гостей:
- Бувай здрав, казаче-родня! Ихрестниктут?Безотпискикругана
богомолье утек, то не ладно, казак!
- Поладим, хрестный! Подарю тебя...
Атаман поцеловал крестника в щеку, похлопал по спине:
- Идешь, казак, молиться, а лезешь в кабак напиться?..
- Хмельное, хрестный, пить люблю!
- Ведаю... Хорошо пил, что про твое похмелье вести из Москвы дошли...
- За мою голову Москва рубли сулила... Не уловила -сюда,вишь,путь
наладили.
- Нашли путь, хрестник! Путь к нам с Москвы старой...
На двор прибывали казаки стемнымилицами,вшрамах,бородатые,в
грубых жупанах из воловьей шерсти.
- Эй, батько, давай коли сидеть по делу,
- Давай, атаманы-молодцы!
Натаскали скамей, чурбанов, досок - расселись. Молодежь встала поодаль.
Борцы подобрали с земли шапки и сабли, ушли.
Атаман начал:
- Открываю круг! Я, браты матерые казаки, хочукое-чтоповедатьвам,
иное вы и сами про себя знаете, но то, иное, надо обсудить по-честному!
Задымили трубки.
- Тебя и слушать, Корней Яковлевич! (*19)
- Говори!
- По-честному сказывай!
- Скажу, - слушайте: зазвал явас,браты-атаманы,есаулыиматерые
казаки, намалыйкруг,Москвупознатьивольностьстарую,казацкую
оберечь. Без письменности дынь будем говорить...
Атаман сел на верхнюю ступеньку крыльца. Сел и старик со старшим сыном;
младший, подросток, стоял, прислонясь к перилам.
Атаман, блеснув серьгой, покосился, сказал младшему Разину:
- Фрол! (*20) Сойди-ка к хлопцам, то с нами сядешь - старых обидишь,а
нужа будет - за отцом зайдешь.
Младший сын старика сошел с крыльца. Заговорил старик:
- Ты, родня-атаман, ведай: Тимофей Разя нелюбитизвековМосквыи
детям не велит любить.
.. Москва давно хочет склеватьказацкуювольность.
Москва посадила воевод по всей земле русской, одно лишьнавольномДону
мало сидят воеводы... На вольном Дону казак от поборов боярских не бежит в
леса, а идет в леса доброй волей в гулебщики - зверя бить, рыбу ловитьда
гостем гостит за ясыремпоморям...дуванитнаДонусвоюдобычупо
совести...
- Ото правда, дид! - отозвались снизу.
Атаману показалось, что дверь в сени за его спиной слегка приоткрылась,
он, оглянулся, поправил шапку и заговорил:
- Таких слов, дед Тимофей, не надо сказыватьтогда,когдаотМосквы
посланцы живут у нас, - это вольному казачествупокорипоруха.Москва
имает каждое наше слово, и уши у ней далеко слышат.
- Эй, отец-атаман, за то ты так говоришь, что - чует мое староесердце
- приклонен много царю с боярами... Ой, дуже приклонен!
Под кудрями бараньей шапки вспыхнули невидимые до тогоглазаатамана,
но он выколотил о крыльцо трубку, набил ее, закурилоткресалаитогда
заговорил спокойно:
- Откуда ты проведал, старый казак,чтоКорнейпадокнамосковские
порядки? Вы, матерые казаки, судите по совести: холоп я или казак?..
- Казак, батько Корнило!
- Казак матерой, в боях вырос!
- Еще, атаманы-браты, - сбил меня Тимофей с прямогослова,-хочуя
довести кругу, что посланец боярин от Москвы не пустой пришел:пришелон
просить суда над Степаном Разиным. Чем виноват мой хрестник, пускайкругу
поведает сам.
Молодой казак встал.
- Или мне, батько хрестный, и вы, матерые низовики, местоневкругу
казацком, а на верхнем Дону?
Атаман, покуривая, прошептал:
- Пошто встал, хрестник, и ране времени когти востришь? Сиди - своимы
тут, без письма судим.
- Пускай кругу обскажет казак, что на Москве было!..
- Говори-ка, Стенько.
- Москва, матерые казаки-отаманы, зажала народ! Куды ни глянь-дыба,
кнут; народу соли нет, бояре под себя соль взяли...
- Ото што-о...
- Глянул на торгу - шумит народ. "Веди на бояр, - соль добудем!" Судите
по совести, зовут казака обиженные, мочно ли ему не идти? Пошли,убили...
Царь того боярина сам выдал...
- Чего еще? Сам царь выдал!
- Дьяка убили - вор был корыстный, ну ино - хлеб режут, крохи сыплются,
- пограбили царевых ближних... Бояре грабят, пошто и народунепограбить
бояр?.. Метился народ, а утромглянул:виситнаторгубумага:"имать
отамана"; чту - мои приметы. Угнал я на Дон, а на Дону - сыскотбояр...
Да и мало ли наших казаков Москва замурдовала!
- Ой, немало, хлопец!
- Не выдаем своих!
- Гуляй, Стенько! На то ты казак...
- Отписать Москве: "Поучили-де его своим судом!"
- А ты, хрестник, берегись Москвы! Потому и дьяковнепозвалвкруг
я...
- Не робок, пускай ловят!
- Еще скажу я вам, матерые казаки: в верхних городках много село беглых
с Москвы; люд все более пахотной, и люд тот землюприбирает.Годитсяли
такое?
- Оно верно.