- Пей, не вались!
- У-улю, тону, ро-обяты-ы!..
Хмельной, сырой и пронзительныйвоздуходурялбезпитья.Падалив
липкое пойло, засыпали, булькая.
В пьяной могиле, как на перине, шутили:
- Пра-аво-славно-му самая сла-дка-я-а смерть в вине...
В подвале появились люди в серых длинных сукманах, вчерныхколпаках,
похожих на поповские скуфьи.
- Робяты-ы! Истцы зде...
- Бей сотону-у!
Ловили подозрительных и тут же кончали. Какой-то посадский победности
носил сукман, шапку утопил, стоял на коленях по грудьвхмельномпойле,
крестился, показывая крест на шее и руки грубые.
- Схо-о-ж, бей!
- Царева сотона вся с крестами!
Бродили по подвалу, падали,расправлялисьтопорами,ноихрасправа
кончилась скоро: зеленым огнем запылала одна бочкасорокаведерная,потом
другая, тоже с водкой, третья, четвертая, и зеленое пожарищепоползлопо
всему подвалу, делая лица людей зелено-бледными.
- Истцы жгут?
- Лови псов!
- Спасайсь, тащи ноги-и!
Вылезли на двор, но многие утонули и сгореливподвале.Толпаживых
была сильна и буйна. Нашли карету, окованную серебром,сорвализолоченые
гербы немецкой чеканки.
- Морозову от царя дадено!
- Царь бояр дарит колымагами, а жалует нас столбами в поле!
- Казой да кнутьем на площади.
- Кру-у-ши!
Изрубили карету в куски. Беспокоясь, пошли из Кремля.
- Убыло нас.
- Посады зазвать надо!
Под горой, у Москворецкого моста, встретили новую толпу:
- На-а-ши здесь!
Тут же, под горой, стояла кучка людей вкуцыхбархатныхкафтанах,в
черных шляпах с высокими тульями, при шпагах. Нажелтыхсапогахдлинные
кривые шпоры. Кучка людей говорила на чужом языке, показывая то натолпу,
то на кабаки, где трещали разбиваемые двери и звенела посуда.
- Die Leute sind barbarischer,alswiederTurk[этилюдибольше
варвары, чем турки (нем.)].
- Sclaven, aber hinter der Maske der Sclaven stecktimmerderRauber
[рабы, но под личиной раба всегда укрывается разбойник (нем.)].
- Schaut, schaut! [Смотрите, смотрите! (нем.)]
- Ha, die wollen uns drohen! [Ого, да они грозят нам! (нем.)]
Сгрудившаяся толпа на Красной площади заревела:
- Робяты-ы, побьем кукуя!
- Царю жалятся, а сами живут за нас!
- За них немало людей били кнутом!
- Меня за кукушку били!
- Меня тоже-е!
- Эй, топоры, зачинай!
Грянул голос:
- Или я не отаман? Народ, немец не причинен твоей беде... Метитесьнад
боярами!
- Правда!
- Подай судью-у!
- Плещея беззаконного!
- Их, братаны, Гришка юродивый выметал, метлыходилдавал,-"чисто
мести по морозу плящему" (*10).
- Чистова-дьяка би-и-ить!
- С головой, урод горбатой!
СОЛЯНОЙ БУНТ
1
Набат над Москвой ширится, полыхают над старым городом красныеоблака;
жестяные главы на многих церквах стали золотыми.
- Стрельцы тоже по нас!
- Их тоже жмали, - метятся!
Нашли палача. Палач не посмел перечить народу.
- Ходил твой кнут по нас, - нынь пущай по боярам ходит!
Палач пошел в Кремль; за палачом толпа - кто потрезвее. Стрельцы-те
пошли во хмелю,
- Подай сюда Плеще-е-ва-а!
- Самого судить будем!
В деревянном дворце царя, видимо, решили судьбу царского любимца.
На обширном крыльце с золочеными перилами стоял матерый,ширококостный
молодой царь (*12) в голубом кабате с нарамниками [царская верхняяодежда
с наплечниками], унизанными жемчугом. Близ царя -воеводаДолгорукий:в
черной бороде проседь, из-подгустыхбровейглядятястребиные,желтые
глаза. Князьодетпо-старинному-вдлиннополомширокомплаще-коце,
застегнутом золотой бляхой на правом плече. Сзади царя - кучка бояр.
Перед царем, кланяясь в землю часто и униженно, сверкая лысиной, ползал
на коленях пузатый боярин с пухлым лицом и сивой бородой. Черная однорядка
волочилась за ним, слезая с плеч.
- Государь! Государь! Служил ведь я тебе и родителю твоему-себяне
жалел! Попомни услуги, - пошто даешь меня на поругание холопам? Гож я, гож
еще! Тоже и буду служить псом верным, и службу где дашь - тудаотъеду,и
какую хошь службу положи...
Царь отвернулся, молчал.
Сказал Долгорукий резко и громко:
- Вор ты, судья! За службу кара.
- Бью и тебе челом, князь Юрий!.. Молви за меня государю слово, за душу
мою постои, а я...
Круглые глаза князя глядели сурово на судью:
- Лазал перед государем с оговором, - нынь "молви"!
- Ой, князь Юрий! Пошто мне тебя хулить, ой, то ложь, князь!
- Подай сюда Плещея-а!
Долгорукий молодо и звонко сказал!
- Палача сюда!
Плещеев, подавленный, уткнув лицо в полу однорядки, плакал.
На крыльцо поднялся палач. Облапив, понес Плещеева вниз по ступеням, но
обернулся, спросил:
- Провожатый дьяк - хто?
- Казни судью! Вина его ведома.
Долгорукий отошел в глубь крыльца.
- Бояре, родные мои, кровные, молю, молю, молю!-кричалПлещееви,
встав на ноги, упирался.
Стрельцы, помогая палачу, пинали Плещеева.
Царь и бояре видели, как волокли Плещеева. Царь плакал. Кто-то избояр
сказал:
- Допустим смерда к расправным делам - не то увидим!
Бояре придвинулись к перилам, глядели, охали, а в это время накрыльцо
по-кошачьи мягко вбежал человеквсеромсукмане,палпередцаремна
колени, заговорил, кланяясь:
- Не осуди, государь! Дай молыть слово...
Царь попятился, но сказал:
- Говори!
- Не стрельцы мутят народ, государь, а пришлый детина, коего рода -не
ведаю; приметины его -ширококост,лицовшадринахмалых,голоскак
медяный колокол!
- Уловите заводчика!
Царь отошел к дверям в сени. Человек в сукмане хотел незаметноюркнуть
с крыльца, ноегоуцепилизаполу,из-подполыистцавывернулсяи
покатился вниз по ступеням тулумбас.