Пацан классики не знал, он не обиделся.
– Шестьдесят.
– Ладно, пятьдесят пять.
– Давай.
Боцман протянул было пацану бутылки, но тот отмахнулся:
– Деньги давай. Предоплата.
Боцман развернулся и двинулся прочь.
– Ладно, пятьдесят! – крикнул вслед пацан. Боцман не остановился.
– Сорок! Тридцать! Двадцать!
– Десять процентов и без предоплаты.
– Заметано.
– Только торговать будешь не здесь.
– А где?
– Пойдем, покажу.
Пацан свистнул, тут же возникла тетка, на которую он оставил свои овощи, и уже через пять минут они были у губернаторской резиденции.
– Вот здесь будешь торговать.
– Вот блин, – выругался пацан. – Сразу бы и сказал, что ты тягунковский.
Боцман смекнул, что торговать на этом людном месте могут только люди, отстегивающие губернатору и его команде, но давать задний ход было поздно.
– А то.
– Тогда я с тобой дружу. Тебя как зовут?
– Боцман. Тут вот какая история, пивко это надо толкнуть вон тому водиле в «Ниве».
Пацан подозрительно посмотрел на Боцмана, но, пожав плечами, сказал:
– Сделаем.
Муха уже был на позиции – вертелся у машины, ожидая, когда пацан отвлечет водителя. Поставить жучок было делом секунды.
Пацан обошелся безо всякой тары, он взял три бутылки и двинулся в самую толпу, предлагая всем встречным и поперечным «холодненького пивка»
Боцман внутренне праздновал победу.
Однако рано.
Это, видать, были тягунковские ребята. Очень оперативные. Пацан не успел даже приблизиться к «вольво», как они встали на его пути и спросили:
– Жить надоело?
– Отвали, шкаф, я от Боцмана.
– А мы от капитана, – ухмыльнулся «шкаф». Пацан растерянно оглянулся на Боцмана, и тот понял, что надо срочно идти на выручку.
– Але, гараж, что за дела? – как можно более приблатненной походочкой подошел он к тягунковцам.
– Убери отсюда своего сынка, если хочешь, чтобы он школу закончил.
– Ребята, спокуха, торчок, отойдем, – сказал Боцман. – Вы, видать, не в курсе. – Он показал на сквер, предчувствуя телесные развлечения типа мордобоя. Но надеялся, что, пока он будет отмахиваться от «шкафов», пацан успеет отвлечь водилу, а Муха поставить жучок.
Шкафы двинулись за Боцманом, даже не подозревая, что идут, как бараны на заклание.
Впрочем, и Боцман не знал, что этими «шкафами» дело не ограничится. Один из них по дороге отстал, чего Боцман, увы, не заметил.
– Ну че? – спросил самый здоровый, когда они оказались в безлюдном сквере. – Че мы не в курсе?
– Вы не в курсе, что в России теперь частное предпринимательство и свободная торговля. Рынок, так сказать, и конкуренция.
Эти немудреные слова долго доходили до «шкафов», но, видно, так и не дошли, потому что они вдруг решили, что их обидели.
Первым внушительно замахнулся толстый. Боцман развлекся таким образом – он дернул другого «шкафа» на свое место, и удар толстого пришелся тому аккурат в челюсть.
– Ой, что ж ты своих бьешь? – «удивился» Боцман.
Две‑три секунды толстый ошалело смотрел на свалившегося дружка. А потом кинулся на Боцмана, набычив голову.
Боцману осталось только сделать шаг в сторону – толстый шмякнулся об дерево, щелкнув зубами.
Дальше драка была уже не так весела. Боцман краем глаза видел, что пацан заинтересовал водителя, а Муха стремительно нырнул сзади под багажник «Нивы», а через три секунды вынырнул.
Боцман дубасил тягунковцев по всем болезненным частям тела, приговаривая:
– Как нехорошо, четверо на одного. Э‑э! Так и убить можно. А где же мужская честь? Некрасиво.
Тягунковцы урок морали уже не воспринимали. Они сами валились с ног и расползались в разные стороны.
Когда самый здоровый запросил пощады. Боцман решил, что можно и сматываться. Но тут прямо в сквер вкатила милицейская машина, из которой выскочили трое экипированных милиционеров и направили дула коротких автоматов прямо на Боцмана.
– На землю! Лежать! Руки на затылок! – заорали они что было сил.
Ага, смекнул Боцман, крепкая поддержка. Милиционеров он бить не стал. Не потому, что боялся оружия. Шуму было бы слишком много в городе. А шум команде был ни к чему.
Боцман свалился на землю, милиционеры уже бросились к нему, звеня наручниками, как за их спиной вдруг оказался Муха.
– Ограбление! Там, сберкасса! – заполошно закричал он. – Бегом! За вами послали! Там целая банда! Вооруженные!
Милиционеры сомневались только секунду. Брать одного‑единственного хулигана или целую банду – выбор однозначный.
Они снова бросились к машине и были таковы.
Когда вернулись на базу, Муха подключил компьютер и отсканировал жучок.
Машина двигалась к окраине города.
Глава сорок шестая
Впервые Старший узнал, что такое неподчинение приказу. Вернее, приказа никакого он отдать не мог. Он просто изложил команде свой план. Он считал, что, как и всегда, бойцы беспрекословно возьмутся этот план исполнять.
Но никто не двинулся с места, хотя Старший отдал четкие указания.
– Все, за работу, – сказал Старший. Но снова никто даже не шевельнулся.
– Ты что? – спросил вдруг Младший. – Ты нас угробить хочешь?
В темноте Старший снова не сразу узнал его голос. Теперь он был не только хриплый и треснутый – это был злой, угрожающий голос. Этого Старший никак не ожидал.
– Если бы я хотел вас убить, я бы придумал что‑нибудь более эффективное.
– Мы тут сгорим заживо, – подал голос другой боец.
– Или сдохнем от голода, – возразил ему Старший. Он старался отвечать ровным, уверенным тоном. – Или задохнемся.
– Нас выпустят, – неуверенно сказал кто‑то.
– Тебе это пообещали?
– Нас не могут тут держать всю жизнь.
– Могут, тем более что жизни нам осталось от силы суток пять. Кроме того, у нас задание.
– Да плевал я на твое задание! – вдруг закричал Младший. – Если бы мне сказали, что нас собираются просто сгноить в бетонном мешке, я бы ни за что не пошел. Я, как это ни странно звучит, жить хочу!
– Если мы будем сидеть сложа руки...
– Нет, давайте костер из самих себя устроим! – перебил Младший.
– У нас есть шанс!
– У нас нет шанса! Надо копать, или долбить, или кричать, в крайнем случае, звать на помощь!..
Старший ничего не ответил. Младший и сам понимал, что предлагает нечто неразумное. Впрочем, то, что предложил Старший, было немногим разумнее. Но это была хоть какая‑то надежда.
– Надо что‑то делать! Надо как‑то выходить, – спокойно сказал другой боец. – Если мы взорвем бензин...
– Мы можем освободиться, – перебил его Старший – Сами укроемся в автобусе.
– Да автобус первым и загорится! – снова закричал Младший.
– Мы снимем сиденья, – словно не услышав Младшего, продолжил Старший, – колеса, все, что может гореть. А когда рванет, ждать не будем, выскочим в открытую дверь.