– Именно про это я и толкую. Нельзя доверять убийце.
– Я бы советовал тебе выбирать слова, когда говоришь о нем. – В голосе Найтхаука слышались угрожающие нотки.
– Господа, господа, – Голубые Глазки поднялся, – в «Синем драконе» драки запрещены.
Поднялся и Киношита.
– Ладно, я знаю, когда мое присутствие в тягость. Я ухожу. – Он повернулся и направился к двери.
– Ему есть где переночевать? – спросил Голубые Глазки.
– Это не твоя проблема, – ответил Найтхаук.
– Святая правда. – Дракон сел и долго не сводил с Найтхаука светло‑синих глаз. – Ты мне нравишься, Джефферсон Найтхаук. Расскажи о себе.
– Рассказывать особо нечего.
– А я думаю, есть. Твоя манера держаться, тщательно выбирать слова говорит о том, что… ты опасен. Прости за неделикатный вопрос, но скольких людей ты убил?
– Прости за неделикатный ответ, но пошел‑ка ты на хер.
– Я могу, знаешь ли, – ответил Голубые Глазки. – Именно поэтому я не трачу свои сбережения на поиски драконихи.
– Ты уж извини, но мне как‑то без разницы, гоняешь ты шкурку или нет.
Дракон опять заухал. Махнул рукой бармену, и тот принес сферическую бутылку и высокий стакан из тонкого стекла. Голубые Глазки открыл бутылку, наполнил стакан наполовину, затем долил доверху виски. Смесь зашипела, над стаканом закурился дымок.
– Я думал, ты не пьешь с посетителями, – заметил Найтхаук.
– Когда я это говорил, ты был посетителем. Теперь ты – друг.
– А что в стакане?
– Не уверен, что у этого напитка есть название. – Дракон задумчиво смотрел на стакан. – Впервые я попробовал его в системе Денеба. Билотейский ром, конечно, это не ром, но так его называют, и чистое сирианское виски. Превосходный напиток. – Он отпил из стакана. – Я думаю, мы назовем его в твою честь, Найтхаук.
– «Ночной ястреб»?
– «Вдоводел».
– Вдоводел уже сто лет как умер.
– Тем более надо найти способ увековечить его память. – Еще глоток. – Хотя есть и другие, более значимые способы.
– Правда?
– Можешь не сомневаться, если сфера твоей деятельности пересекается с тем, чем занимался он.
– Это возможно.
– Сколько ты пробудешь на Сайлене?
Найтхаук пожал плечами.
– Какой срок тебя устроит?
– День, может, два, пока я наведу о тебе справки.
– Ничего не получится.
– Почему?
– Я взял это имя всего год назад. Одновременно воспользовался лазерной хирургией для изменения ретинаграммы и отпечатков пальцев. Информации обо мне нет ни в одной базе данных, ни в Олигархии, ни в Пограничье.
– Человек, сведений о котором нет в базах данных Олигархии, – повторил дракон, откинул голову и заухал.
– Что тут смешного?
Дракон ухал и ухал, но в конце концов справился со смехом.
– Красноречивее о том, чем ты занимаешься, и не скажешь.
Глава 7
– Ну? – спросил Найтхаук. Они уже вернулись на корабль и пили кофе, приготовленный из зерен, собранных на пологих склонах гор Пепони.
– Большинство не отреагировало вовсе, – ответила Мелисенд. – Ибн‑бен‑Халид им до лампочки.
– Кто же отреагировал?
– Николас Джори. Всякий раз, когда Ито ругал Халида, в нем поднималась волна ярости.
Всякий раз, когда Ито ругал Халида, в нем поднималась волна ярости.
– Он только восхищается Халидом или знает, как его найти?
Женщина покачала головой.
– Он слишком много выпил. Из эмоций читалась только ярость.
– А что еще ты смогла обнаружить в нем? – спросил Киношита.
– Страх. Тревогу. Озабоченность. То ли при мысли, что вы действительно можете выйти на след Халида…
– Это глупо. Его защищает целая армия.
– …то ли при упоминании Кассандры Хилл, которую обманом можно у него выкрасть.
– Понятно, – кивнул Киношита. – А как насчет Голубых Глазок?
– Я недостаточно хорошо разбираюсь в эмоциях инопланетян, чтобы сказать что‑то определенное.
– Мы ему вроде понравились.
– Напрасно ты так решил. С инопланетянами надо держать ухо востро. То, что мы видели, лишь защитная оболочка. Общего у нас с ним не больше, чем с каким‑нибудь насекомым. – Она повернулась к Найтхауку. – Что теперь?
– Я подожду, пока Голубые Глазки проверит меня. И, кстати, проверю его. А когда дракон убедится, что я сказал ему чистую правду и ни в одном компьютере Олигархии информации обо мне нет, будем надеяться, что он попытается меня завербовать.
– В том, что он хочет завербовать тебя, сомнений нет, – согласился Киношита. – Но для чего? Может, на службу в армию Ибн‑бен‑Халида, а может, снабжать его заведение ромом.
– Возможно, ты прав, – кивнул Найтхаук. – Поэтому мы не положим все яйца в одну корзину. – Он повернулся к Мелисенд. – По пути к кораблю я проходил мимо местной тюрьмы. Там не больше десяти камер, и я уверен, что заняты они не все. Пусть бортовой компьютер напечатает тебе документы представителя какого‑нибудь благотворительного фонда. Потом купи пирожных и булочек в местной пекарне, отнеси в тюрьму и объясни охране, что они предназначены для заключенных. Поначалу охранники тебя развернут. Но, получив свою долю сладкого, пропустят.
– Мои документы не выдержат никакой проверки. Напечатать такие может каждый.
– Правильно. И охранники проверят каждого, кто захочет что‑то получить. Но с чего им проверять женщину, которая раздает булочки?
– А если меня посадят в камеру?
– Киношита будет поджидать тебя снаружи. Если ты не выйдешь через час, он внесет за тебя залог или просто заплатит охранникам, чтобы они тебя отпустили.
– Хорошо. А что мне делать в тюрьме?
– Ничего особенного. Раздашь пирожные и булочки заключенным, всякий раз упоминая Ибн‑бен‑Халида и Кассандру Хилл. И запомни реакцию каждого.
– Зачем?
– Ты знаешь, где прячут дочь губернатора?
– Нет, разумеется, нет.
– Я тоже не знаю. А вот если по реакции кого‑то из заключенных ты поймешь, что он знает, мы вытащим его из тюрьмы и возьмем с собой.
– Я думала, что тебе нужна только я.
– Мне нужна не только защита, но и уверенность, что я на правильном пути. Поэтому приходится привлекать и других.
– А что будешь делать ты?
– Спать.
– Спать? – с возмущением переспросила Мелисенд.
– Кто знает, когда еще представится такой случай. В нашем деле для сна приходится выкраивать минуты. Я буду спать, а компьютер – подбирать информацию по Голубым Глазкам.
– Если Мелисенд найдет нужного человека, мне внести за него залог? – спросил Киношита. Найтхаук покачал головой.
– Нет, решение буду принимать я.
– Почему? Я же могу сэкономить тебе время.
– Если мы ошибемся, он попытается перестрелять нас и предупредить Ибн‑бен‑Халида.