– Где вас таких головастых выращивают? – прищурился на него Каверин.
Вадим с легким недоумением взглянул на своего босса:
– Владимир Евгеньевич, мы же хотели обострить? Вот мы и обострили. Ну все, я убежал. Смотрите сегодня пресс-конференцию, будет заварушка…
Пресс-конференция, которую собрали на следующий после пожара день в специально снятом для этого шикарном зале, стала, по сути, первой открытой стычкой двух кандидатов. Стараниями Каверинской команды просторный зал был почти полностью заполнен разномастной журналистской братией. Кто-то пришел сюда в надежде на громкий скандал, а кто-то, откровенно скучая, просто ждал обещанного по завершении мероприятия халявного фуршета.
За столом президиума на месте ведущего сидел Вадим, рядом с ним неспокойно ерзал на стуле директор типографии, по другую сторону важно восседали двое подручных Вадима из штаба Каверина. Напротив них, в первом ряду, сидели насупившиеся Гудвины.
После краткого вступительного слова Вадим предоставил слово директору типографии.
Тому было явно не по себе. Он придвинулся к кучке микрофонов и замялся. Было очевидно, что ему совсем не нравилась вся эта шумиха. Похоже, он хорошо понимал, что по уши влип в грязную историю, и всеми силами старался продемонстрировать свой нейтралитет.
– Нашей типографии уже тридцать лет, – заговорил, наконец, директор, – и никогда мы не подвергались угрозам, давлению, а уж тем более прямому нападению! И еще могу сказать – ничего из материальных ценностей похищено не было, хотя злоумышленники имели для этого все возможности. Мне не хотелось бы кого-нибудь огульно обвинять, – прижимая руки к груди, словно бы оправдывался он. – Я не знаю, кто организовал это нападение, но факт есть факт. Единственное, что было уничтожено, это тираж листовки, направленной против Александра Николаевича Белова.
Шумно вздохнув, директор отстранился от микрофонов и, беспомощно покосившись на Вадима, откинулся в кресле. В зале одновременно поднялись сразу несколько рук. Блондинка в первом ряду коротко переглянулась с Вадимом и встала с места.
– Скажите, а каково было содержание листовки? – деловито спросила она.
Директор быстро выставил вперед ладони:
– Это не ко мне.
На вопрос ответил Вадим. Он поднял над головой листовку и показал ее залу.
– Как видите, эта пропагандистская листовка показывает принадлежность господина Белова к организованной преступности.
Его подручный перехватил микрофон и с пафосом провозгласил:
– Господа, пример с уничтожением тиража это подтверждает! Это бандитские методы! Я искренне надеюсь, что органы внутренних дел и прокуратуры смогут расследовать это наглое и возмутительное нападение!
В зале зашумели. Один из Гудвинов, не оборачиваясь, приподнял над плечом выставленный указательный палец. Тут же с задних рядов возмущенно заголосили его ребята.
– Бумага все стерпит!.. Где конкретные доказательства?!..
– Это провокация!.. Клевета!.. – вскочив со своих мест, кричали они.
Шум в зале усилился. Кто-то уже засвистел. Вадим привстал и с укоризненной улыбочкой взглянул на Гудвинов.
Чуть подождав, он поднял руку, призывая журналистов к порядку, и зычным голосом перекрыл шум в зале:
– Господа, я прошу минутку внимания. У нас в зале присутствует человек, способный подтвердить часть изложенных в листовке фактов.
Гудвины настороженно переглянулись. Появление живого свидетеля оказалось для них полной неожиданностью. Двери в зал распахнулись, и по проходу между кресел важно и торжественно прошел совершенно незнакомый им мужчина. Он подошел к столу президиума, взял микрофон и повернулся к залу.
– Меня зовут Артур Лапшин, – заметно волнуясь, начал он. – В девяносто первом году Белов и его бригада рэкетировали созданное мною малое предприятие. Отказавшись платить, я подвергся угрозам и издевательствам. Опасаясь за жизнь своей семьи, я был вынужден уехать за границу. Белов не просто лишил меня дела. Он украл у меня Родину. Поэтому я прилетел сюда, чтобы на своем примере предостеречь вас… Я отвечаю за свои слова и готов предоставить и журналистам, и следствию все необходимые материалы.
После секундной паузы зал взорвался криками и свистом. Вадим улыбался с совершенно довольным видом. Скандал удался на все сто процентов.
* * * * *
Вечером в своем избирательном штабе Белов вместе с Гудвинами смотрел телерепортаж о пресс-конференции. Выслушав выступление Вадима, он мрачно процедил:
– Еще одна жертва аборта…
– Итак, бомба взорвалась, – комментатор за кадром принялся подводить итог своего репортажа. – Теперь многим сторонникам Белова придется всерьез задуматься…
Не дослушав его, Саша выключил телевизор и повернулся к Гудвинам.
– Ну, что скажете?..
– А что, действительно есть основания для возбуждения дела? – осторожно поинтересовался Черный Гудвин.
– Вы что – издеваетесь?! – возмущенно фыркнул Белов.
– Немного легче, – задумчиво кивнул Рыжий. – Но если избиратель сочтет вас человеком оргпреступности – выборы проиграны.
– Да вы что – охренели совсем?!.. – взорвался вдруг Саша.
Он метнулся к Каверинской листовке и яростно ткнул в нее пальцем.
– Неужто вы думаете, что это на самом деле правда?! Что это не фотомонтаж?!..
Белов юлой развернулся к своему новому плакату – вместе с Ваней на фоне белокаменного храма.
– А теперь вглядитесь в это лицо! – рявкнул он. – Этот человек строит храмы, у него прекрасный маленький сын!.. Разве эти глаза могут лгать?! Вглядитесь в эти глаза и вспомните заодно – какие крутые бабки я вам плачу! Думайте, мать вашу!!!
Гневно зыркнув из-под насупленных бровей на опешивших Гудвинов, Белов резко вышел из кабинета. Имиджмейкеры озадаченно переглянулись – похоже, им опять предстояла бессонная ночь…
* * * * *
Со следующего дня команда Белова перешла к активным и решительным действиям. По дворам и квартирам избирательного участка стали ходить агитотряды весьма и весьма странного вида. Накачанные бритоголовые братки, затянутые в непривычные деловые костюмы и галстуки, прочесывали старые, обшарпанные дома подмосковных городков и поселков. Вооруженные блокнотами и авторучками они с видимым усилием подбирали нужные слова:
– Ты, мать, меня не бойся. Я доверенное лицо кандидата в депутаты Александра Белова. Жалобы есть какие? Типа, водопровод, отопление… Может, блин, из соседей кто обижает?..
Перепуганные до полусмерти такими гостями домохозяйки в большинстве своем отмалчивались, но листовки с Сашиным портретом брали. Кто побойчее, высказывали и претензии, и тогда братки с самым серьезным видом записывали их в свои блокноты.
Окучивали доверчивый электорат и группами. Подкатывали к лавочкам, на которых кучковались старушки, на машинах, доставали полиэтиленовые пакеты с крупой, консервами, печеньем, шоколадом и одаривали этим богатством всех без разбора. Кроме пакетов, бритоголовые Санта-Клаусы вручали опешившим старухам поздравительные открытки с портретом Белова.
– Подарки вам. С праздничком, бабки!
– А что за праздник-то, сыночки? – интересовались ошарашенные нечаянными дарами пенсионерки.
– Достойного человека в Думу избирают, – терпеливо объясняли «агитаторы». – Александр Белов – читайте, там все написано. Пенсии вам сейчас вовремя платят, а?.. А вот выберете его – будут платить вовремя! За ним не заржавеет, он человек солидный, семейный… За ним как за каменной стеной будете! Так что не провороньте своего счастья, бабульки!
XXXII
У Вадима, как он считал, были все основания быть довольным собой. Спектакль с погромом в типографии был разыгран как по нотам, а удар, нанесенный по Белову на пресс-конференции, получился и эффектным и мощным. Так что теперь «имиджмейкер в штатском» полагал, что сопротивление главного конкурента можно считать подавленным. Джокер в лице Артура Лапшина сыграл свою роль – наличие живого свидетеля бандитского прошлого Белова наверняка заставит того поприжать хвост и умерить свои наглые амбиции. А то и – чем черт не шутит! – вовсе сняться с предвыборной гонки!
Со своим заданием, полагал Вадим, он справился на «отлично». Вот почему доклад своему непосредственному начальнику – подполковнику Введенскому – он позволил себе сделать удобно и непринужденно сидя напротив него в кресле. Собственно, на доклад его сообщение походило мало, скорее это больше напоминало обычный профессиональный разговор двух коллег.
– Так что, товарищ подполковник, все идет как в сказке, – закончил свой рассказ Вадим. – Я думаю, на публичные дебаты он не решится.
Игорь Леонидович явно не разделял уверенности своего подчиненного. Уж он-то знал Белова как облупленного.
– Решится, можешь не сомневаться, – хмуро возразил он. – Это у него последний шанс.
Введенский выдвинул ящик стола и достал видеокассету. Задумчиво покрутив ее в руках, он подал ее Вадиму.
– А вот это должно его притормозить…
– Это что?
– Мапет-шоу… – хмыкнул подполковник. – Организуй-ка ему просмотр. Прямо сегодня…
* * * * *
В тот день семейство Беловых в полном составе развлекалось. Сначала был так долго откладываемый зоопарк, потом – дневной спектакль в детском театре и, наконец, кафе. Маленький полуподвальчик в пустынном переулке неподалеку от Лубянки оказался таким уютным, что они засиделись там допоздна. Ваня уже начал зевать и клевать носом, а его родители, сцепив руки и прижавшись друг к другу, все шептались и шептались о чем-то взрослом…
Когда они сели, наконец, в машину, Саша предложил заночевать в городской квартире, но Оля наотрез отказалась. Она почему-то всегда недолюбливала эту многоэтажную башню в Крылатском и считала их истинным домом – в самом широком понимании этого слова – их загородный особняк.
Домой добрались только к полуночи. Саша отпер дверь и, переступив порог, замер. В его абсолютно пустом доме работал телевизор!
– Макс! – негромко позвал он охранника.
Тот не слишком почтительно оттер в сторонку хозяина и с пистолетом наизготовку первым вошел в дом. За ним сунулась было Ольга, но Саша перехватил ее, обняв за плечи. Только тогда она обратила внимание на посторонние звуки. Ее глаза испуганно округлились. Прижав к себе сына, Оля прошептала:
– Что это?..
Белов ничего не ответил, он словно окаменел, чутко прислушиваясь к каждому звуку в доме. Тем временем Макс осмотрел первый этаж.
– Здесь чисто, я наверх… – кивнул он Саше и пошел к лестнице.
– Посидите здесь, – Белов показал жене на диван у входа, а сам, осторожно ступая, направился к работающему телевизору.
В гостиной работал не только телевизор, но и видеомагнитофон, воспроизводящий запись на экране телевизора. Кадры были датированы июнем девяносто первого года. На них молодые, смеющиеся Саша, Фил и Пчела перевешивали номера на каком-то лимузине. Белову хватило пары секунд, чтобы понять – перед ним была запись оперативной съемки спецслужб. Кадр поменялся, теперь на экране были Белов, Космос и Пчела возле какого-то офиса. Белов показывал друзьям картонную коробку, и снова все смеялись. В углу экрана были цифры – 23.09.92. И снова кадр переменился – теперь шла запись какой-то драки, Белов успел разглядеть Фила и Космоса, но в этот момент сзади послышались шаги жены, и он тут же остановил пленку.