И ничего не случилось – Ашли уже спала. Зак еще раз помылся в душе, вытерся тщательно, и прилег на кровать рядом с женой. Сон ее показался ему несколько беспокойным, но не настолько, чтобы не дать ему самому заснуть.
А на следующее утро Зак проснулся в невероятно бодром настроении. Наливая себе кофе, он даже мычал какой-то забавный мотив, чего с ним никогда раньше по утрам не случалось. Он съел завтрак, выпил дополнительный стакан апельсинового соку, налил себе еще кофе, и перед походом в душ хлопнул привставшую и тянущуюся за долькой дыни Ашли по поджарому заду.
– У меня сегодня далекоидущие планы! – сообщил он.
В этот момент нянька ввела в столовую детей.
– Доброе утро, бандиты! – сказал воодушевленно Зак.
Уже у входной двери Зак повернулся и поглядел на Ашли, задумчиво разглядывавшую картинку в рамке, стилизацию под старинную гравюру, изображающую амазонку на склонному к самолюбованию коне. Картинку эту Ашли купила четыре года назад по случаю и с тех пор ни разу на нее не посмотрела.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил Зак, стараясь, чтобы голос звучал шутливо, отчего слова застряли в горле. Прочистив горло, он повторил вопрос.
– Ебаная мутер звонила, – сказала Ашли недовольным тоном. – Она с возрастом все глупеет и глупеет. Пригласила меня на кофе сегодня. В час дня.
– Ну так что же?
– Я ведь уже виделась с ней на прошлой неделе! Что ей нужно? У меня были планы. Мы с Анни собирались на выставку цветов.
Зак обмер, овладел собой, и сказал:
– Ну так скажи ей об этом.
– Да я сказала. И даже по глупости пригласила ее пойти с нами. А она говорит – нет, хочу видеть тебя с глазу на глаз.
Зак еще раз обмер.
– Ну, мне некогда, я опаздываю, реши как-нибудь сама … проблему эту великую, – сказал он, поцеловал жену в задумчивую щеку, и вышел.
И еще раз обмер. У въезда стоял голубой нашответ. Кого это черт принес, и как это связано с вчерашним приключением?
Нет, никак не связано, все в порядке. Парочка подростков, целуются. Есть деньги на горючее, нет денег на мотель. Да и не пустят их в мотель, побоятся. Полиция нравов ожесточилась последнее время, и подросткам приходится совокупляться тайно, на чужих дворах, в подвалах, опасно и глупо.
Он сел в вуатюр, завел мотор, и вырулил на дорогу.
Мать Ашли хочет видеть дочь с глазу на глаз. Мать Ашли – бывший сотрудник департамента гепардов, помощник инспектора. Амбиции детектива. Это было очень давно, до рождения Ашли. Привели в участок пьяного представителя класса магнатов и банкиров. Помощник инспектора песочила его до утра, он протрезвел, и, очевидно, чтоб только отвязаться, предложил ей руку и сердце, в результате чего родилась Ашли. Развелись они через три года после ее рождения, но внук банкира не оставил мать и дочь на произвол судьбы, обеспечил их так, что ни один суд не придирется. Ашли посещала престижные школы, носила красивое, наведывалась во время канукул в культурные центры Европы и Америки, и до сих пор не знала толком, сколько стоит фунт гороха в овощной лавке. А тем не менее – не зря ведь люди работают в полиции? Не просто же так туда идут, а только если есть призвание и умение?
Нет, абсурд это все. Глупости. Не может же мать Ашли сегодня утром знать о том, что неожиданно случилось лишь вчера вечером?
Хотя с другой стороны мать и дочь встречались на прошлой неделе. Ашли конечно же поведала матери о новой подруге, и мать на всякий случай установила за подругой слежку.
Да нет, зачем? Паранойя это, Зак. Ты просто нервничаешь, а ведь именно сейчас нервничать никак нельзя. У тебя сегодня действительно большие планы! Отложить на завтра? Нет, не нужно, и так всю жизнь что-то откладываю, откладываю, и так ни на что большое до сих пор не решился. Сегодня, именно сегодня, и гори все огнем!
А может сама Анни, терзаемая чувством вины, позвонила подруге и во всем призналась? Вряд ли. Не то, чтобы Анни отличалась изрядным умом, но ведь не настолько же она дура. Не может же она сразу отказаться от того, что произошло вчера, расстаться с надеждой на повторение? Невозможно. То, что было вчера, бывает очень редко. Разве не так? Но все-таки предположим, что Ашли все узнала. Что дальше? Потребует развода? А дети? Потребует, чтобы я никогда больше не встречался с Анни? А дальше? Отлучит от тела. Надолго? О да. Такие женщины, как Ашли, увы, и еще раз увы, годами могут жить без мужчины, просто из принципа. Муки мужчин доставляют им больше удовольствия, чем секс.
В любом случае мне сегодня следует делать то, что я задумал.
Прибыв на работу и запершись у себя в кабинете, Зак позвонил знакомому коллеге, с которым как-то обменялся фразами на сборной вечеринке.
– Миллард? Здравствуйте. Это Зак говорит, мы встречались с вами две недели назад у Хенри Шапиро. Я тот самый высокий брюнет с недовольным лицом, помните? Ну вот. У меня к вам предложение. Я хочу работать в вашей фриме. Да, я понимаю, но я не просто законник. Я законник с квалификацией, которая очень подходит именно вашей фирме. И я хотел бы, чтобы моим начальником были именно вы. У меня есть причины.
И он получил ответ, на который еще вчера не посмел бы надеяться.
– Знаете, что? – спросил Миллард. – Что вы делаете в ланч, у вас планы?
– Да, – ответил стремительно смелеющий Зак. – Я планирую встретиться с вами в Версаль-кафе. В двенадцать тридцать.
Миллард засмеялся и согласился. Один из его подчиненных только что ушел заниматься частной практикой, а другого он уволил сам за склочность.
Сидя за столиком напротив Милларда, Зак держался непринужденно.
– Навыки и опыт есть у всех, – говорил он, а Миллард слушал, – и даже сметка – не такое уж редкое явление. Выловить нужную иголку в ненужном сене, убедить упрямых присяжных, обменяться завуалированными угрозами с прокурором или защитником истца – все это доступно многим. И конечно же я все это тоже умею, по крайней мере не хуже других. Но в отличие от других я очень хорошо представляю себе, в чем именно состоит моя главная обязанность. А состоит она в спокойствии моего начальника. Если мой начальник беспокоен, значит я что-то не так делаю. Мой начальник должен быть уверен, что если я присутствую, все будет хорошо. Все под контролем. Все безупречно. И если для спокойствия моего начальника мне нужно помыть пол в его кабинете, или в кабинете соседа, или забрать из школы детей начальника или клиента, или сварить кофе начальнику, или сидеть за конторкой у входа и запоминать лица входящих в течении пяти дней, или починить унитаз в квартире тещи клиента, я не стану говорить, что это не мой профиль. Я просто сделаю то, что нужно, и мой начальник, зная, что я это сделаю, всегда спокоен. И как правило мой начальник быстро начинает это понимать, и у меня появляется возможность доверять ему так же, как он доверяет мне, поскольку лояльность – улица с двусторонним движением.
Зак еще некоторое время развивал мысль о начальниках и подчиненных, а затем, внезапно оборвав монолог, спросил:
– Кстати, Миллард, как поживает ваш племянник, получилось у него что-то с диссертацией или нет?
Этой репликой он окончательно завоевал сердце Милларда. Оказывается, Зак помнил о проблемах племянника! (На самом деле Зак обзвонил знакомых, знающих Милларда, и собрал все сплетни, которые мог собрать. И Миллард, опытный законник, должен был, казалось бы, учесть такую возможность, но вместо этого решил, что про племянника поведал Заку он сам, две недели назад, и Зак запомнил. Будто Заку делать больше нечего было, как запоминать всякие глупости о чьих-то ебаных племянниках).
И Миллард тут же позвонил секретарше, и она спустилась в кафе с готовым контрактом, в котором оговаривалось, что Зак начнет работать под началом Милларда через две недели.
После ланча Зак зашел в кабинет своего начальства и положил на стол заявление об уходе. Начальство подняло брови.
– Ну как знаешь, – сказало.
– Да уж знаю, – нахально отвеетил Зак. – Наверное в жизни каждого человека настает момент, когда перемены связаны с меньшим риском, чем стабильность. А сегодня я беру выходной, мне нужно развеяться.
Он позвонил Анни, и они договорились встретиться в курортном городке Пейдж, в часе езды. Каждый на своем вуатюре.
***
– Ну что ты мелешь, мутер! – сурово и горячо сказала Ашли. – С чего это вдруг Анни – опасная женщина? Где опасность? Какая опасность? Зачем?
– Как вы познакомились? – спросила мать.
– Я не вижу никакой опасности, ты просто из ума выжила, вот и всё!
– Вспомни, как вы познакомились.
– Вечно ты что-то придумаешь! Тебе не нравится, что я живу интереснее, чем ты.
– Как именно вы познакомились?
Ашли помолчала.
– Я тебе вещала, – сказала она. – Кретин выхватил у меня ридикюль…
– А она его сбила с ног, отобрала ридикюль, и вернула тебе.
– Ну да.
– А он был высокого роста?
– Кто?
– Кретин.
– Среднего. Не помню. Быстро все было.
– А она, ты говоришь, миниатюрная. Это по-твоему не подозрительно?
– Чем же это подозрительно?
– Либо она очень сильная и отважная, либо кретину заплатили. После чего у твоего танка оказывается проколотой шина. А танк этой твоей Анни оказывается запаркованным тут же рядом.
– Зачем ей ему платить?
– Вы едете к вам в хутень, и она сразу очаровывается детьми, а дети ею.
Ашли чуть подумала, а потом сострила:
– Детям она тоже заплатила?
– Иногда она сидит с детьми, иногда забирает их из школы и балует.
– Ну и что?
– Любовника своего она бросила.
– Это он…
– Не перебивай. Ашли, а тебе не кажется, что в твоем положении опасно позволять детям привязываться к посторонней женщине?
– Не кажется.
– А мне вот кажется. По известной нам всем причине.
– Кому это «нам всем»? Мутер, кому ты еще разболтала…
– Нам всем – мне, твоему отцу, твоему мужу, его родителям, и тебе.
***
На пляж они не пошли, а пошли сразу в прибрежный мотель. Заку ужасно не терпелось поделиться карьерными новостями с Анни, дабы показать ей, какой он решительный, и пусть ей будет лестно, что идея по поводу смены работодателя подсказана была именно ею.
И было повторение вчерашнего, только нежнее, утонченнее, ленивее. Никто никуда не спешил, и на четвертом часу пребывания в постели любовники даже задремали, обнявшись.
И Заку грезились разные интересные планы, и в голову приходили интересные вопросы, и часть этих вопросов он озвучил.
– Дети тебя очень любят, – сказал он. – А они тебе нравятся?
– Смешные они у тебя, – ответила Анни лениво. – Если тебя это утешит, что ж, скажу, что мне очень нравится проводить с ними время.
Она смотрела ему прямо в глаза и улыбалась.
– А хочешь, я открою тебе одну тайну? – спросил он.
– Нет, не сейчас. Позже, – сказала Анни. – Торопиться некуда.
Разведусь с Ашли, женюсь на Анни, подумал Зак. Ашли, правда, будет забирать детей на будние дни, или на выходные. Если, конечно, не доказать суду, что как мать она полное говно. Доказать это вполне можно. Не очень красиво это, не очень благородно, но достижимо. Вполне … достижимо … неуемная … Анни.