Камера Обскура - Nabokov Vladimir 10 стр.


Согласиться? Не рано ли?"

Через день она позвонила ему снова. Аннелиза была вванной.Кречмар

заговорил почти шепотом, посматривая надверь.Несмотрянабоязнь,он

испытывал большое счастье оттого, что Магда его простила. "Мое счастье,-

сказал он, вытягивая губы, - мое счастье". "Слушай, когдатвоейженыне

будет дома?" - спросила онасосмехом."Незнаю,-ответилКречмар,

похолодев, - а что?" "Я хочу ктебеприйтинаминутку".Онпомолчал.

Где-то стукнула дверь. "Я боюсь дольше говорить", -пробормоталКречмар.

"Какой ты трус. Помни, что если я к тебе приду, то поцелую"."Сегодняне

знаю, не выйдет, - сказал он через силу. - Если я сейчас повешу трубку, не

удивляйся, вечером увижу, мы тогда..." Он повесил трубку и некоторое время

сидел неподвижно, слушая гром сердца. "Я действительно трус, - подумал он.

- Она в ванной еще провозится с полчаса..."

"У меня маленькая просьба, - сказал он Магде при встрече. -Сядемв

автомобиль, покатаемся". "В открытый", - вставила Магда. "Нет, это опасно.

Обещаю тебе хорошо себя вести", - добавил он, любуясь при свете фонаряее

по-детски поднятым к нему лицом.

"Вот что, - заговорил он, когда они очутились в таксомоторе. -Яна

тебя, конечно, не в претензии за то, что ты мне звонишь, но я прошу и даже

умоляю тебя больше этого не делать, моя прелесть, мое сокровище ("Давно бы

так", - подумалаМагда);во-вторых,объяснимне,кактыузналамою

фамилию". Она безо всякой надобности солгала, что его,дескать,знаетв

лицо одна ее знакомая, которая их видела вместе на улице. "Ктотакая?"-

спросил с ужасом Кречмар. "Ах, простая женщина,родня,кажется,кухарки

или горничной, служившейутебякогда-то".Кречмармучительнонапряг

память. "Я, впрочем, сказала ей, что она обозналась, - я умная девочка".

В автомобиле переливались пятнистыепотемки,онасиделадоодури

близко,отнеешлокакое-тоблаженное,животноетепло,мимоокон

проносился шумный сумрак ночного Тиргартена... "Я умру, еслинебудуею

обладать, или свихнусь", - подумал Кречмар исказал:"В-третьих,насчет

твоего переселения. Найди себе квартирку в две-три комнаты с кухней. Яза

все заплачу. С условием, что ты мне позволишь ктебезаглядывать"."Ты,

кажется, забыл, Бруно, наш утреннийразговор"."Ноэтотакопасно,-

воскликнул Кречмар. - Вот, например, завтра я буду одинприблизительнос

четырех до шести. Но мало ли что может случиться..." Онсебепредставил,

как жена ненароком воротитсясдороги...Молодаяхудожница,нужноей

помочь устроить выставку. "Но я же тебя поцелую, - тихо сказала Магда. - И

знаешь, все в жизни всегда можно объяснить".

Всякая мысль о Магде, о ее тонком отроческом сложенииишелковистой

коже всегда вызывала у него дрожь в ногах,желаниезастонать.Обещанное

прикосновение казалось таким блаженством, чтодальшенекуда.

Однакоза

этим еще открывалась новая, невероятная даль: тамждалеговзглядатот

самый образ, который еще недавно множествоживописцевтакравнодушнои

плохо рисовали, поднимая и опуская глаза. Нообэтихскучныхсолнечных

часах в студиях Кречмар ровно ничего не знал. Мало того,надняхстарый

доктор Ламперт показывал ему пачку рисунков углем, сделанных запоследний

год его сыном, а среди них был портрет голой стройной девочки сожерельем

на шее и с темной прядью вдоль склоненного лица. "Горбун вышеллучше",-

заметил Кречмар, вернувшись к другому листу, где былизображенбородатый

урод со смело прочерченными морщинами."Да,талантлив",-добавилон,

захлопнув папку. И все. Он ничего не понял.

И сейчас его тряс озноб, он ходил по кабинету исмотрелвокно,и

справлялся о времени у всех часов в доме. Магда уже опоздаланадвадцать

минут. "Подожду до половины и спущусь на улицу, - прошептал он, - а то уже

будет поздно, поздно, - у нас так мало времени..."

Окно было открыто. Сиял мокрый весенний день, пожелтойстенедома

напротив струилась тень дыма из теневой трубы. Кречмар высунулся попояс,

опираясь пальцами о подоконник. "Боже мой, следовало ей твердо сказать: ко

мне нельзя". В это мгновение он завидел ее -онапереходилаулицу,без

пальто, без шляпы, словно жила поблизости.

"Есть еще время сбежать, не пустить", - подумал он, новместоэтого

вышел в прихожую и, когда услышал еелегкийшагналестнице,бесшумно

открыл дверь.

Магда,вкороткомярко-красномплатьице,соткрытымируками,

улыбаясь,взглянулавзеркало,потомповернуласьнаоднойноге,

приглаживая затылок. "Ты роскошно живешь", - сказала она, сияющими глазами

окидывая широкую прихожую, пистолеты и сабли на стене,прекраснуютемную

картину, кремовый кретон вместо обоев. "Сюда?"-спросилаона,толкнув

дверь, и, войдя, продолжала бегать глазами по сторонам.

Он, замирая, взял ее одной рукой за талию и вместе снейгляделна

люстру, на шелковую мебель, словно и сам былчужойздесь,-новидел,

впрочем, только солнечный туман, все плыло, кружилось,ивдругподего

рукой что-то дивнодрогнуло,бедроеечутьподнялось,онадвинулась

дальше. "Однако, - сказала она, перейдя в следующую комнату, - я не знала,

что ты так богат, какие ковры..."

Буфет в столовой, хрусталь и серебро так нанееподействовали,что

Кречмару удалось незаметно нащупать ее ребра и - повыше - горячую,нежную

мышцу. "Дальше", - сказала она облизнувшись.Зеркалоотразилобледного,

серьезного господина, идущегорядомсдевочкойвкрасномплатье.Он

осторожно погладил ее по голой руке, теплой и удивительно ровной,- зеркало

затуманилось... "Дальше",- сказала Магда.

Он жаждал поскорее привести ее вкабинет,сестьснейнадиван;

вернись жена, все было бы просто: посетительница, по делу.

Назад Дальше