Она сказала. "Ага,Магдалина",-
произнес он с коротким смешком и, так же внезапно освободив ееотнапора
своего взгляда, продолжал свой глухой разговор с Левандовской.
Погодя он замолк,закурили,отдираяприлипшийкяркой,словно
воспаленнойгубекусочекпапироснойбумаги,сказал:"Идея,госпожа
Левандовская. Возьмите на мой счет автомобиль и поезжайте в оперу - у меня
вот оказался свободный билет, вы как раз успеете".
Левандовская поблагодарила, степенно возразив, что сегодняусталаи
остается дома. "Можно вам сказатьдваслова?"-недовольнопроговорил
Мюллер и встал состула."Выпейтеещечашку",-спокойнопредложила
Левандовская. Он пожал плечами, окинул Магду каким-тохлещущимвзглядом,
но вдруг просиял добродушной улыбкой, сел на диван рядом с ней ипринялся
рассказывать серию анекдотов о каком-то своем приятелепевце,которыйв
"Лоэнгрине" не успел сесть налебедяирешилждатьследующего.Магда
кусала губы и вдруг наклоняла голову, помираясосмеху.УЛевандовской
уютно трясся бюст.
Он позволил себе роскошь медленного подступа, осторожныхиласковых
взглядов, даже вздохов. Левандовская, получившая только небольшой задаток,
а заломившая неслыханную цену, не отходила ни на шаг. С ее согласияМагда
перестала позировать и проводила целые дни за вышивкой. Иногда, когдаона
вечером выводила собаку, Мюллер вырастал из сумерек и шел рядом снею,и
ее это так волновало, что онаневольноускорялашаг,изабытаятакса
отставала, упорно и грустно ковыляя бочком,бочком.Левандовскаявскоре
почуяла эти встречи и стала выводить собаку сама.
Так прошло больше недели соднязнакомства.ОднаждыМюллеррешил
принять чрезвычайные меры. Платить огромную сумму, которую просила сводня,
было нелепо, разделовыходилосамособою.Придявечером,онмного
наговорил смешного, выпил три чашки кофе, затем, улучив мгновение, подошел
к Левандовской, поднял ее, быстрой, мелкой рысцой понес в ванную и,ловко
переставив ключ, запер дверь. Левандовская была так поражена,чтопервые
полминуты молчала, - потом, впрочем, приняласьвопить,стучатьиухать
всем телом в дверь. "Забирай свои вещи и айда", - обратилсяонкМагде,
которая стояла среди гостиной, держась за голову.
Они поселилисьвхорошейкомнате,снятойимнакануне,и,едва
переступив порог, Магдасохотой,сжаром,дажескакой-тозлостью
предалась судьбе, осаждавшей ее так давно, такупорно.Мюллер,впрочем,
нравился ей совсем по-особенному, - было что-то неотразимое в егоглазах,
в голосе, в ухватках, в его манере толстыми жаркими губами ездить вверхи
вниз по спине, между лопатками. Он мало с ней разговаривал, часамисидел,
держа ее у себя на коленях, посмеиваясь и о чем-то думая.Онанезнала,
какие у него дела в Берлине, кто он, - икаждыйраз,когдаонуходил,
боялась, что он невернется.
Он мало с ней разговаривал, часамисидел,
держа ее у себя на коленях, посмеиваясь и о чем-то думая.Онанезнала,
какие у него дела в Берлине, кто он, - икаждыйраз,когдаонуходил,
боялась, что он невернется.Еслинесчитатьэтойбоязни,онабыла
счастлива, до глупости счастлива, она мечтала, что сожительствоихбудет
длиться всегда. Кое-что онейподарил,-парижскуюшляпу,часики,-
впрочем, не был чрезвычайно щедр наподарки,затоводилеевхорошие
рестораны ивбольшиекинематографы,гдеонадослезхохоталанад
похождениями Чипи. Он так пристрастился к Магде, что часто, ужесобираясь
уходить, вдруг бросал шляпу в угол(этапривычкаобращатьсясдорогой
шляпой ее немножко удивляла)иоставался.Всеэтопродолжалосьровно
месяц. Как-то утром он встал раньше обыкновенногоисказал,чтодолжен
уехать. Она спросила, надолго ли. Он уставился на нее,потомзаходилпо
комнате в своейослепительноймалиново-лазурнойпижаме,потираяруки,
словно намыливал их. "Навсегда, навсегда", - сказал он вдруг и,неглядя
на нее, стал одеваться. Она подумала, что он, может быть, шутит, ирешила
выждать -откинулаодеяло,таккакбылооченьдушновкомнатеи,
вытянувшись, повернулась кстенке."Уменянеттвоейфотографии",-
проговорил он, со стукомнадеваябашмаки.Потомонаслышала,какон
возится с чемоданом, защелкиваетего.Ещечерезнесколькоминут:"Не
двигайся и не смотри, что я делаю". "Застрелит", - почему-то подумала она,
но не шелохнулась. Что он делал? Тишина. Она чутьдвинулаголымплечом.
"Не двигайся", - повторил он. "Целится",-подумалаМагдабезвсякого
страха. Тишина продолжалась минут пять. В этой тишине бродил,спотыкаясь,
какой-то маленький шуршащий звук, который казался ей знакомым,нопочему
знакомым? "Можешь повернуться", - проговорил он с грустью, но Магда лежала
неподвижно. Он подошел, поцеловал ее в щеку и быстро вышел. Онапролежала
в постели весь день. Он не вернулся.
На другое утро она получила телеграмму из Гамбурга: "Комната оплачена
до июля прощай доннерветтер прощай". "Господи, как я буду жить безнего?"
- проговорила Магда вслух. Она мигом распахнула окно, решив однимпрыжком
ссобойпокончить.Кдомунапротив,звеня,подъехалкрасно-золотой
пожарный автомобиль, собиралась толпа, из верхних оконвалилбурыйдым,
летели какие-то черные бумажки.Онатакзаинтересоваласьпожаром,что
отложила свое намерение.
У нее оставалось очень мало денег; с горя, как в хороших фильмах, она
пошла шляться по танцевальнымкафе.Вскореонапознакомиласьсдвумя
японцами и, будучи слегка навеселе, согласилась у них переночевать;утром
она попросила двести марок, они ей дали три с полтиной и вытолкали вон,-
после чего она решила быть осмотрительнее.
Однажды к ней подсел толстый старыйчеловек,сносом,какгнилая
груша, и с коричневыми точками сплошь по всей лысине, исказал:"Приятно
опятьвстретиться,помните,барышня,какмырезвилисьнапляжев
Герингсдорфе?" Она, смеясь, ответила, что оношибается.