Мне удалось кое-что обнаружить. Как ты и предупреждал ("маленький реверанс мужскому самомнению), двое наших сотрудниц, Мария Кисленкова и Наталья Дуденко, в последнее время стали жить явно не по средствам.
Ты, наверное, догадываешься, что зарплата у нас в библиотеке не самая большая. Так вот. Маша вдруг купила себе костюм от дорогого модельера, на который ей нужно работать целый год. А Наталья стала ездить на личной автомашине "Ауди".
Надя просмотрела написанное и скривилась: типичное письмо сплетницы, даже читать противно. Эх, умела бы она излагать факты как-нибудь по-другому, красиво и броско! Как Дима… Но ничего броского в голову не приходило, а неумолимые часики зловеще информировали: в оплаченный час она не уложится.
Надя, как могла быстро, забарабанила по клавишам:
Мне удалось посмотреть личные дела вышеуказанных сотрудниц. Биографии типовые, обе из семей служащих, Мария живет с родителями, Наталья – вдвоем с мамой, инвалидом по общему заболеванию.
Опросом коллег удалось выяснить… – интересно, как ей только в голову пришла такая нелепая фраза? Ну ладно, не вычеркивать же! – что Наталья недавно закончила автошколу, сказала, что обучение ей оплатил двоюродный дядя, сотрудник охраны в банке. На вопрос, не подарит ли ей дядя и машину, рассмеялась, сказав, что от того только игрушечной и дождешься. Свежеприобретенный "Ауди" Наталья прячет, припарковывает в дальних от библиотеки переулках. Лично мне удалось увидеть ее за рулем только один раз, остальное время она добиралась домой на метро. Но… – Надя мучительно покраснела и принялась яростно бить по клавишам – я удостоверилась, что "Ауди" действительно принадлежит именно ей, о чем свидетельствует техпаспорт на ее имя. – Господи, как же было неприятно и страшно копаться в Наташкиной сумочке, беспечно брошенной на банкетке возле туалета!
За исключением появления автомобиля, никаких изменений в жизненном укладе Натальи не произошло. Общая информация: ей двадцать пять лет, она работает в должности консультанта отдела каталогов, к своим обязанностям относится довольно халатно. – Фу, прямо донос какой-то! Она, Надя, между прочим, тоже теперь на работе не горит! Митрофанова вычеркнула про халатность, вместо этого написала: Официального доступа в исследовательский отдел, где хранились украденные рукописи, у Натальи нет, но она дружит с Ириной Кабанниковой, научным сотрудником, – вместе ходят в кинотеатры.
Наталья любит старые голливудские фильмы, в одежде предпочитает спортивный стиль, любимое блюдо… – какое Димке дело до ее любимых блюд? Вычеркиваем.
Так, час прошел. Надя категорически отказала официанту, предлагавшему еще пива, и грустно попросила продлить время работы.
Теперь Машка.
Мария Кисленкова работает младшим библиотекарем в отделе периодики, официально доступа в отдел рукописей не имеет. Близких знакомых в нем – тоже. Проживает совместно с родителями-пенсионерами. В частных беседах неоднократно говорила, что ее "достало это безденежье".
Очень любит хорошо одеваться, но до недавнего времени такой возможности не имела. Приобретенный ею костюм итальянского модельера Кавалли я увидела в бутике "Галерея Актер". Есть, небольшая вероятность, что покупка Марии – рыночная копия, но, Димочка, поверь моему нюху: костюм у нее настоящий, фирменный. К тому же сегодня она пришла на работу с новой заколкой для волос в тон костюму – точно такая же продавалась в означенном бутике и стоила 840 рублей. Из разговоров в курилке, – Надя секунду подумала и решила уточнить:
– хотя сама я по-прежнему не курю, удалось выяснить, что два дня назад Марию видели на улице Никольской. Она шла в окружении двух мужчин восточной внешности и на приветствие коллег не ответила. На прямой вопрос: "Почему не признала?" – на следующий день огрызнулась и сказала, что девчонки обознались, она вообще в центр города не выезжала.
Но девочки уверяют, что это была точно Машка.
Дима, в дальнейшем я планирую следующее. Во-первых, в течение нескольких дней последить за Марией на ее пути из библиотеки – действительно ли она едет прямо домой ?
А если нет – то куда? Во-вторых, мне представляется целесообразным сходить в гости к Наталье – она как раз приглашала меня на день рождения – и провести разведку на местности. Пожалуйста, напиши, нравится ли тебе мой план и будут ли какие-то пожелания. Мой электронный адрес… – Надя гордо улыбнулась и напечатала:
"Мitrofanova@yahoo.com".
180 лет до описываемых событий
Любезный супруг мой, Василий!
Писать к вам меня вынуждают обстоятельства чрезвычайные.
Минуло уже три месяца со времени вашего скоропалительного отъезда, и все прошедшие дни я терзала себя мыслью: не мое ли недостойное поведение явилось ему причиной? Не нанесла ли я вам, сама того не желая, непростительного оскорбления ? Ваше письмо ко мне, увы, не пролило света на причины вашего исчезновения. Но, несмотря на то, что я ежечасно вопрошала себя о причине вашего неожиданного поступка – увы, не могла найти ему объяснения. Неоднократно пыталась я получить ответ у отца, но тот после вашего отъезда впал в странное забытье, и здоровье его и поныне вызывает у нас серьезные опасения. Потому мне оставалось только, теряясь в догадках, смириться и утешать себя воспоминаниями о нашем прошлом счастий.
Чего таить, ища и не находя собственных прегрешений, я сочла ваше поведение для себя оскорбительным, возможности примирения – отвергла и приговорила себя к мрачной и уединенной жизни в Никитинском.
Но теперь я обязана сообщить вам, моему законному супругу, о том, что отныне мне предстоит иной путь, по которому потечет жизнь моя. В подобных обстоятельствах писать к вам, конечно, следовало моему отцу, но он находится в состоянии столь отчаянном, что я вынуждена взять эту тяжкую миссию на самое себя. Вчера меня посетил доктор и сообщил мне со всею определенностью: на меня возложена обязанность продолжить род князей Скопиных. Еще недавно я бы, узнав эту новость, рыдала от счастия, но сейчас первой мыслью моей было отчаяние. Я всю ночь просидела в гостиной, в тяжелом безмолвии, слушая, как пронзительно и зловеще кричит сова, словно взывая к призракам тьмы. Я наблюдала, как длинный белый луч луны, скользнув в Окно, стелется по витым ступеням, словно привидение, и мне казалось, что я схожу с ума от одиночества и тоски…
Преданная вам супруга, Мария Скопина
Глава 7
ДМИТРИЙ ПОЛУЯНОВ
Тот же день
В восемь вечера Дима подрулил на "Форде" к воротам особняка Полы Шеви.
У ворот имелось переговорное устройство. Журналист опустил стекло, нажал кнопку. "Слушаю вас", – раздался сухой мужской голос.
– Дмитрий Полуянов, к госпоже Шеви, – представился Дима.
– Проезжайте, – бесстрастно произнес голос.
Ворота открылись.
В голове у Полуянова шумело. В баре в центре Степлтона он высадил для храбрости три джин-тоника. Заел привезенным из России "антиполицаем" – еще не хватало неприятностей с дорожной полицией.
Зато после джина море казалось по колено. И вопрос, что привезти миллионерше в подарок, решился как бы сам собой.
Полуянов заглянул в ближайшую цветочную лавку и составил за сорок девять долларов и девяносто центов роскошный букет. Какие-то синие розы, черные тюльпаны, сине-желтые ирисы. Словом, чудеса американской биотехнологии.
Теперь букет лежал рядом с ним на переднем пассажирском сиденье.
По хрустящей гравием подъездной дорожке журналист подрулил к входу в особняк.
Дом был построен в современном стиле. Широкие затемненные окна до самого пола. Три этажа. Черепичная крыша. Где-то неподалеку, за домом, угадывался залив.
Чуть в стороне Полуянов увидел несколько флагштоков. На морском ветру трепетали флаги. Выше всех – американские "звезды и полосы". Ниже – стяги Ирландии, Италии, Польши, Израиля. И – России.
Дима остановил машину у входа. Из дома никто не выходил.
Журналист чуть помедлил, размышляя, должны ли его встречать на крыльце, – и тут увидел в зеркальце заднего вида мужскую фигуру. Мужчина стоял в стороне от дома, рядом с буками, которыми была обсажена подъездная дорожка. Немолодой, седой, дурно одетый, он с любопытством смотрел на подъехавший автомобиль.
По одежде и по всей повадке Дима понял, что мужчина – русский. Да – русский. Дима готов был в этом поклясться.
Полуянов развернулся на сиденье лицом к нему.
Мужчина заметил это и, словно вспугнутое животное, отпрянул. Развернулся и пошел – почти побежал – прочь от подъездной дорожки: напрямик, через кусты.
Через пару секунд заросли скрыли его из виду.
Там, куда исчез мужчина, Дима увидел еще одно белеющее сквозь вечнозеленый кустарник строение. "Вероятно, домик для слуг", – подумал он.
Тут с низкого крыльца главного дома наконец сошел другой мужчина. Маленький, старый, с залысинами, с непроницаемым лицом. Элегантные туфли, дорогие брюки, вельветовый пиджак, шейный платок. Дима вышел из машины.
– Меня зовут Пьер, – представился мужчина – Я секретарь миссис Шеви. Извините, что заставил вас ждать. Передайте мне, пожалуйста, ключи, сэр, я припаркую ваш автомобиль.
Журналист вытащил из раскрытого окна букет и с легким сердцем протянул Пьеру ключи.
После выпитого джина сам черт был Диме не брат.
– Прошу вас, сэр. – Секретарь распахнул перед ним дверь.
* * *
Дом был громадным и пустым. Сквозь огромные окна во всю ширину виднелся залив. В углу потрескивал камин.
В другом углу Дима разглядел домашний кинотеатр.
Перед ним, на должном расстоянии, размещался диван, выдержанный в экологических, зеленоватых с искрой, тонах.
Мраморная винтовая лестница вела на второй этаж.
И это, собственно, все, что находилось на площади, равной пятикомнатной российской квартире.
Неизвестно откуда звучала негромкая музыка. Классика. Кажется, Моцарт.
"А что еще нужно! – подумал Дима, подходя к громадным окнам с видом на залив. – Море, камин, Моцарт. Такую простоту может позволить себе только очень богатый человек. Я понимаю Полу: ради такой простоты на что угодно пойдешь. Даже человека грохнешь".
Тут он услышал мягкие шаги по мраморной лестнице.
Поворачиваться не спешил. Да и трудно было оторвать взгляд от моря, блещущего закатными искрами.
– Добрый вечер, – раздался женский голос.
Дима не спеша обернулся.
За его спиной, на расстоянии четырех шагов, стояла Пола. Первое впечатление у Димы было, что она только из ванны и вышла к нему, завернутая в одно полотенце.
Босая. Мокрая голова.
Потом он сообразил: то, что он принял за полотенце, – на самом деле нечто вроде туники: очень стильное и очень дорогое платье. И голова у Полы мокрая не от купания – это прическа.
Она своей цели достигла (если была, конечно, такая цель): поразила его. Целую минуту Дима стоял, как дурак. Безмолвствовал и разглядывал ее.
Наконец пробормотал:
– Добрый вечер, – и протянул свой роскошный (по московским меркам) букет.
– Цветы, – довольно равнодушно произнесла она, принимая подарок. – Спасибо. – И добавила в сторону, почти не повышая голос:
– Венера!
Немедленно откуда-то появилась чернокожая служанка – в белом переднике, жирная, толстогубая, в белой наколке. Словно сошла со страниц "Хижины дяди Тома" или "Унесенных ветром".