В сопровождении мисс Бондерли я прошел через холл к лифту. Она удивленно смотрела на меня.
- Киллино поклялся сделать мое пребывание здесь приятным, - сказал я, пожав плечами. - Еще немного, и он придет заправлять одеяло на нашей
кровати!
Она засмеялась.
Нам встретился детектив отеля. О его профессии я догадался по величине его ног. Нас он, казалось, не заметил.
Лифтер и грум смотрели на мисс Бондерли с таким видом, будто были уверены, что она живет в этом отеле. Все эти бездельники безусловно
обладали известным тактом.
Часы в приемной показывали два часа. Спать мне не хотелось.
- Вы знаете этого Киллино? - спросил я, пока мы шли широким коридором по мягкому ковру, который вел в мою комнату.
- Я полагала, что вы думаете только обо мне, - сказала она с некоторым упреком.
- Мой мозг раздваивается, я способен одновременно думать о двух вещах.
Я открыл дверь, и она последовала за мной в комнату. На свой вопрос я не получил ответа.
Когда дверь за нами закрылась, я убедился, что мой мозг не настолько уж раздваивается.
Мисс Бондерли освободилась из моих объятий не слишком быстро.
- Не забывайте, что я пришла полюбоваться видом с балкона, - сказала она.
По движению ее груди я видел, что она владела собой не лучше, чем я.
- Красивый вид... - сказал я.
Мы прошли через комнату, чтобы посмотреть с балкона. Проходя мимо зеркала, я обратил внимание, что мои губы испачканы губной помадой, но
это не было очень неприятным.
Мы стояли на балконе. На улице движение прекратилось. Луна была похожа на лимон.
Я расстегнул ее блузку. Свое болеро она сняла при входе. Прижавшись ко мне, она взяла меня за руки.
- Я не хочу, чтобы ты подумал, что я делаю это безразлично с кем, - тихо проговорила она.
- Согласен, - сказал я. - Эта ночь предназначена только для нас двоих.
- Я знаю, но я хочу, чтобы ты поверил мне...
- Я вообще ничему не верю...
Она повернулась и обняла меня за шею. Мы долго стояли так. Это было приятно. Потом я взял ее на руки и понес в комнату, где положил на
кровать.
- Подожди меня, - сказал я.
В ванной комнате я разделся, надел шелковый халат. Потом вошел в маленький салон, пошарил в шкафу и нашел подарок Киллино. Он послал мне
четыре бутылки виски, одну бренди и одну вина. Я взял бутылку бренди и вернулся с ней в комнату. Взяв два стакана, налил в них напиток.
Один стакан протянул ей и попробовал из другого. Букет был приятный.
- Я пью за нас двоих, - сказал я.
- Нет, только за себя.
- Как хочешь. Потом за тебя.
Я выпил.
Она поставила свой стакан на ночной столик, не дотронувшись до него, и широко раскрыла свои темные глаза.
Я посмотрел на нее и вдруг почувствовал холод, пробежавший по спине. Алкоголь выворачивал мне желудок.
- Мне надо было подумать об этом, - сказал я. Комната стала медленно вертеться вокруг меня и внезапно опрокинулась.
- Это подарок Киллино, - услышал я свое ворчание.
- Но новобрачная этого не стоит.
Я смотрел на потолок. Лампы постепенно гасли, как в кино перед началом сеанса. Я пытался пошевелиться, но мои мускулы не слушались. Я
скорее почувствовал, чем увидел, что мисс Бондерли встала. Я хотел сказать ей, чтобы она была осторожной и не простудилась, но мой язык
превратился в кусок какой-то тряпки.
Я слышал голоса, мужские голоса. Тени играли на стене, я погружался в темную бездну...
***
Я начал карабкаться по стенкам темного колодца, пока не увидел слабый, с булавочную головку, луч света на самом верху. Это было совсем не
легко, но я старался, потому что слышал, как неподалеку кричала женщина.
Внезапно я достиг края колодца. Солнце меня ослепило. Кто-то стонал, и, совершенно неожиданно, я понял, что это я. Когда я попытался сесть,
мне показалось, что мой череп расколется. Я обхватил голову руками и, ругаясь, пытался таким образом умерить боль. Женщина по-прежнему кричала
так, что кровь стыла в жилах.
Несмотря на то, что пол шатался у меня под ногами, мне все же удалось встать на ноги и сделать несколько шагов по комнате. Я двигался так,
будто в меня ударила молния.
Я добрался до двери, уцепился за косяк и выглянул в салон.
Мисс Бондерли стояла, прижимаясь к стене всем телом, опустив руки. Одежды на ней не было. Она широко раскрыла рот и, увидев меня, снова
закричала.
У меня было ощущение, что голова моя наполнена ватой, но все же вопли пробились сквозь ее толщу и достигли моего сознания, заставив меня
заскрипеть зубами.
Мой взгляд упал на ковер у ног мисс Бондерли. Рядом на спине лежал Джон Херрик. Его скрюченные руки тянулись к потолку, кулаки были сжаты,
лоб у него был разбит, почерневшая кровь запачкала седые волосы, окружив голову зловещим ореолом.
В дверь энергично стучали, кто-то кричал. Мисс Бондерли продолжала издавать какие-то звуки, конвульсивно захватывая ртом воздух.
Я прошел через комнату и шлепнул ее по щеке. Глаза ее закатились, так что видны были только белки, и она повалилась на пол. Дверь резко
распахнулась, и мне показалось, что в комнату устремилась огромная толпа.
Я стоял перед ними. Войдя, они сделали два - три шага и застыли. Они смотрели на меня, мисс Бондерли, на Джона Херрика... Я смотрел на них.
В этой группе был детектив отеля, грум, служащий отеля, две-три женщины в вечерних платьях, двое мужчин в белых фланелевых пижамах. Впереди
всех держался тот тип в костюме из зеленоватого габардина, которого я заметил в баре возле оркестра, когда он наблюдал за мной в казино.
Увидев распростертого на полу окровавленного Херрика, женщины подняли крик. Я подумал, что на их месте сделал бы то же самое. Но это
обозлило типа в габардиновом костюме.
- Выбросьте живо этих кур отсюда! - прошипел он. Вскоре в комнате, кроме него, остались только детектив и служащий отеля. Все остальные
были выставлены за дверь.
- Что здесь происходит? - спросил тип в габардиновом костюме, сжимая кулаки и угрожающе выставляя вперед свой подбородок.
По этому идиотскому вопросу я понял, что он, наверняка, полицейский.
- Я тоже хотел бы это знать, - попытался произнести я. Слова у меня получались совсем плохо, казалось, рот мой наполнен большими крупными
камнями.