- Сейчас Сос пожалел, что так мало прочел медицинских книг,хотя
понимал в них едва ли половину. Человеческий организм обычно сам знал, что
ему делать; возможно, в лихорадке был свой смысл - выжечь яд, например. Но
он боялся позволить ее ярости слишком долгобушеватьвмышцахимозгу
больного.
Вдвоем они подтащили тяжелое тело к кромке воды.
- Сними одежду, - скомандовал Сос. - После этогоможетбытьозноб,
ему нельзя будет оставаться в мокром.
Она заколебалась.
- Я никогда...
- Живо! - заорал он, понуждая ее к действию. - Жизнь твоегомужана
волоске.
Сос принялся распарывать прочный нейлон куртки, а Сола -развязывать
на талии веревку и стаскивать брюки.
- Ой! - вдруг вскрикнула она.
Он чуть снова не наорал на нее. Что за причинадлястыдливостипри
виде мужской стати в ее положении? Он обернулся, увидел... -ипонял,в
чем они не ладили. Ранение, родовая травмаилимутация-сказатьбыло
трудно. Не удивительно, что Сол стремилсяполностьювыложитьсявсвоей
жизни. Сыновья не продолжат его дела.
- И всежеонмужчина,-сказалСос.-Многиеженщиныбудут
завидовать твоему браслету. - Он смутился, вспомнив,чтовподобныхже
словах Сол пытался защитить его собственное мужское достоинство-тогда,
после круга. - Не говори никому.
- Н-нет, - передернулась она. - Никому. - Две слезинки покатилисьпо
ее щекам. - Никогда.
Он догадался, чтоонаподумалаочудныхдетях,которыхмогбы
подарить ей этот искусный воин, несравненныйвовсехотношениях,кроме
одного.
Они погрузили тело в воду; Сос поддерживал голову. Оннадеялся,что
шок, вызванный резким охлаждением, пробудит вобессилевшемотядателе
механизмы самозащиты. Но ничего не изменилось. Выживет Сол или умрет -на
то воля судьбы, им же оставалось только надеяться.
Через несколько минутонвыволокСолаобратнонаберег.Глупыш
перебрался с его плеча на голову, досадуя на суматоху.Птиценеслишком
нравилась вода.
- Нам придется остаться здесь, пока егосостояниенеизменится.У
него сильный организм. Возможно, кризис уже миновал.Намнужноизбегать
этих мотыльков, иначе они зажалят нас до смерти. Спать лучше днем, а ночью
- смотреть в оба. И нужно перебраться в одну палатку, аГлупышаоставить
снаружи - пусть охраняет. И перчатки не снимать всю ночь.
- Да, - согласилась она, оставив прежнюю язвительность.
Он понимал: настало тяжкое время. По ночам они, как узники,обречены
жить в крохотном пространстве, не смея выйти ни по прихоти, нипонужде.
Спасаться от белокрылого ужаса и при этом - заботиться о человеке, который
в любой момент может умереть.
Не радовала и мысльотом,чтоСол,дажеполностьювыздоровев,
никогда не овладеет этой женщиной,полнойсоблазна,ккоторойтеснота
теперь прижмет его, Соса.
3
- Гляди! - воскликнула Сола, указывая через долину на склон холма.
Был полдень. Солу не становилось лучше. Попытались накормить его,но
горло отказывалось глотать, и они испугались, что он может подавиться. Сос
держал его в палатке, скрывая от солнца, отнагловьющихсямух,ивсе
злился на свою неуверенность и невозможность что-либо предпринять.Онне
удостоил вниманием глупый оклик женщины.
- Сос, смотри же! - она подскочила, схватив его за руку.
- Отстань от меня, - проворчал он, отмахиваясь.
Огромный ковер расстилался на холме и широкой волной соскальзывална
равнину, словно струяжидкогомаслапролиласьназемлюизкакого-то
космического кувшина.
- Да что же это?-еенервозностьначиналараздражать.Утешало,
правда, что она, по крайней мере, уженепренебрегаетегомнением.Те
самые ренты?
Затемнив ладонью глаза, он попытался что-то рассмотреть.Коверявно
небылмасляным.Ранеебезымянныестрахиначиналиобрастатьплотью
реальности.
- Боюсь, это то самое, из-за чего в зоне нет животных.
ОнподошелктачкеСола,вынулдвекрепкихпалицы-легкие
полированныежердидвафутадлинойиполторадюймавдиаметре,
закругленные с концов. Их материал имитировалдревесинуибылдовольно
прочен.
- Возьми их, Сола. Как-то надо будет отбиваться, итебеонибольше
подойдут.
Поток надвигался. Не отрывая глаз, Соласледилазанимиприняла
палицы, не особо надеясь на эту защиту.
Сос взял булаву - орудие не длиннеепалицы,сделанноеизпохожего
материала, но массивнее. Удобная ребристаярукоятьплавноперетекалав
каплеобразный шар восьми дюймов в диаметре. Вся тяжестьбулавы,весившей
шесть фунтов, концентрировалась в этой капле.Рядомсдругимиорудиями
булава выглядела громоздко, но одного ее увесистого удара было достаточно,
чтобы закончить состязание, многие ее побаивались. Посокрушительности-
если бить со всего размаха - ономоглосравнитьсясмолотомзабойщика
скота, с таким орудием мог управиться только мужчина.
Он ощутил неловкость: это было не его оружие, да и поклятвеонне
имел права им пользоваться. Но тут жеотогналглупыеколебания:сейчас
булава в его руках не была боевым оружием, он не собирался вступать снею
в круг. Против неведомой напасти нужна была защита, и булава здесь была не
большим атрибутом воинской доблести, чем лук и стрелы. А дляобороныэта
вещь была самой надежной.
- Когда оно приблизится, бей с краю.
- Сос! Это... это что-то живое!
- Как раз этого я ибоялся.Животные,миллионымаленькихтварей,
опустошающих землю, пожирая на ней все живое.Нечтовродестранствующих
муравьев.