В моей душе живетнечтонепонятноемнесамому.Я
практичен и трудолюбив, я старательный и терпеливый работник,новместес
тем во все мои планы вплетаетсялюбовькчудесномуиверавчудесное,
увлекающие меня вдаль от проторенных дорог, в неведомые моря,внеоткрытые
страны, которые я намерен исследовать.
Вернусь, однако, к вещам, более близким сердцу. Увижу лиятебявновь,
когда пересеку безбрежные моря и вернусь назад мимо южной оконечности Африки
или Америки? Не смею ожидать такой удачи, но не хочу думать и о другом. [42]
Пиши мне при каждой возможности; быть может, письма твои дойдут доменя,
когда будут всего нужнее, и поддержат во мнемужество.Люблютебянежно.
Помни обо мне с любовью, если больше обо мне не услышишь. Любящий тебя брат
Роберт Уолтон.
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
В Англию, н-с Сэвилл
7 июля 17..
Дорогая сестра!
Пишу эти торопливые строки, чтобысообщить,чтояздоровипроделал
немалый путь. Это письмо придет в Англию с торговым судном,котороесейчас
отправляется из Архангельска; оно счастливее меня, который, быть может,еще
много лет не увидит родных берегов. Тем не менее я бодр; мои люди отважныи
тверды; их не страшат плавучие льдины, то и дело появляющиеся за бортомкак
предвестники ожидающих нас опасностей. Мы достигли уже очень высокихширот;
но сейчас разгар лета, и южные ветры, быстро несущие пас к берегам,которых
я так жажду достичь, хотя и менее теплы.чемвАнглии,новсежевеют
теплом, какого я здесь не ждал.
До сих пор с нами не произошло ничего настолько примечательного, чтобы об
этом стойло писать. Один-два шквала и пробоинавсудне-всеэтотакие
события, которые не остаются в памяти опытных моряков; я будурад,еслис
нами не приключится ничего хуже этого.
До свидания, милая Маргарет. Будь уверена, что ради тебя и себя самогоя
не помчусь безрассудно навстречу опасности. Я будухладнокровен,упорени
благоразумен.
Но я все-таки добьюсь успеха. Почемубынет?Яужепролагаюпутьв
неизведанном океане; самые звезды являют[43] ся свидетелямимоеготриумфа.
Почему бы мне не пройти и дальше, в глубь непокоренной, но послушной стихии?
Что может преградить путь отваге и воле человека?
Переполняющие меня чувства невольнорвутсянаружу;амеждутемпора
кончать. Да благословит небо мою милую сестру!
Р. У.
ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ
В Англию, М-с Сэвилл
5 августа 17..
С нами случилось нечто до того странное, что я должен написать тебе, хотя
мы, быть может, увидимся раньше, чем ты получишь это письмо.
В прошлый понедельник (31 июля) мы вошли в областьльда,которыйпочти
сомкнулся вокруг корабля, едва оставляя нам свободный проход. Положение наше
стало опасным, в особенности из-за густого тумана. Поэтому мы легли в дрейф,
надеясь на перемену погоды.
Около двух часов дня туман рассеялся, и мы увидели простиравшиеся вовсе
стороны обширные полянеровногольда,которым,казалось,нетконца.
Около двух часов дня туман рассеялся, и мы увидели простиравшиеся вовсе
стороны обширные полянеровногольда,которым,казалось,нетконца.У
некоторых моих спутников вырвался стон, да и сам я ощутилтревогу;нотут
наше внимание было привлечено странным зрелищем, заставившимнасзабытьо
своем положении.Примерновполумилеотнасмыувиделинизкиесани,
запряженные собаками и мчавшиесяксеверу;всанях,управляясобаками,
сидело существо подобноечеловеку,ногигантскогороста.Мыследилив
подзорные трубы за быстрым бегом саней, пока онинескрылисьзаледяными
холмами.
Это зрелище немало нас поразило. Мы полагали, что находимся на расстоянии
многих сотен миль от какой бы то [44] ни было земли; но увиденное, казалось,
свидетельствовало, что земля не столь уждалека.Скованныельдом,мыне
могли следовать за санями, но внимательно их рассмотрели.
Часа через два после этого события мыуслыхалишумволн;кночилед
вскрылся, и наш корабль был освобожден. Однакомыпролежаливдрейфедо
утра, опасаясь столкнуться в темноте с огромными плавучими глыбами,которые
появляютсяпривскрытиильда.Явоспользовалсяэтимичасами,чтобы
отдохнуть.
Утром, едва рассвело, я поднялся на падубуиувидел,чтовсематросы
столпились у борта, как видно переговариваясь с кем-то, находившимся в море.
Оказалось, что к кораблю,набольшойльдине,прибилосани,похожиена
виденные нами накануне. Из всей упряжки уцелела лишь одна собака, но в санях
сидел человек, и матросы убеждали его подняться на борт. Это былтуземецс
некоего неведомого острова, какимнампоказалсяпервыйпутник;этобыл
европеец. Когда я вышел на палубу, боцман сказал: "Вот идет нашкапитан,и
он не допустит, чтобы вы погибли в море".
Увидевменя,незнакомецобратилсякомнепо-английски,хотяис
иностранным акцентом. "Прежде чем я взойду на ваш корабль, - сказал он, -я
прошу сообщить мне, куда он направляется".
Нетрудно вообразить мое изумление, когда яуслыхалподобныйвопросот
погибающего, который, казалось бы, должен был считать мое судно спасительным
пристанищем, самым дорогим сокровищем в мире.Яответил,однако,чтомы
исследователи и направляемся к Северному полюсу.
Это, по-видимому, удовлетворило его, ионсогласилсявзойтинаборт.
Великий боже! Если бы ты только видела,Маргарет,человека,которогоеще
пришлось уговаривать спастись, твоему удивлению не было быграниц.Онбыл
сильно обморожен и до крайности истощен усталостью и лишениями. Никогда я не
видел человека в столь жалком состоя[45] нии. Мы сперва отнесли его в каюту,
но там, лишенный свежего воздуха, он тотчас же потерял сознание. Поэтомумы
снова принесли егонапалубуипривеливчувство,растираяконьяком;
несколько глотков мы влили ему в рот.Едваонподалпризнакижизни,мы
завернули его в одеяла иположиливозлекухоннойтрубы.