- Я свамисогласен,-отвечалнезнакомец,-мыостаемсякакбы
незавершенными, пока некто более мудрый и достойный, чем мы сами, - а именно
таким должен быть друг, - не поможет намборотьсяснашимислабостямии
пороками. Я некогда имел друга, благороднейшего из людей, и потомуспособен
судить о дружбе. У вас есть надежды, перед вами - весьмир,ивамнечего
отчаиваться. А вот я - я все утратил и не могу начать жизнь снова.
При этих словах лицо его выразило тяжкое, неизбывное горе, тронувшее меня
до глубины сердца. Но он не произнес более ни слова и удалился в свою каюту.
Даже сломленный духом, он, как никто, умеет чувствовать красотуприроды.
Звездное небо, океан и все ландшафты этих удивительных местещеимеютнад
ним силу и способны возвышать его над земным. Такойчеловекведеткакбы
двойную жизнь: он может страдать и сгибаться подтяжестьюпережитого;но,
уходя в себя, он уподобляется небесному духу; его ограждает сияние, и в этот
волшебный круг нет доступа горю и злу.
Быть может, восторг, с каким я описываю чудесногостранника,вызовету
тебя улыбку. Но это лишь потому, что ты его невидела.Книгииуединение
возвысили твою душу и сделали тебя требовательной; но ты тем болееспособна
[49] оценить необыкновенные достоинства этого удивительного человека. Иногда
я пытаюсьпонять,какоеименнокачествотаквозвышаетегонадлюбым
человеком, доныне мне встречавшимся. Мне кажется, что это - некаяинтуиция,
способность быстрого, но безошибочного суждения; необычайно ясноеиточное
проникновение в причины вещей; добавькЭтомуредкийдаркрасноречияи
голос, богатый чарующими модуляциями.
19 августа 17..
Вчера незнакомец сказал мне: "Вы,должнобыть,догадываетесь,капитан
Уолтон, что я перенес неслыханные бедствия. Когда-то я решил, чтопамятьо
них умрет вместе со мной, но вы заставили меня изменить мое решение. Так же,
как и я в свое время, вы стремитесь к истине и познанию, и ягорячожелаю,
чтобы достижение цели не обернулось для вас злою бедой, как это случилось со
мною. Не знаю, принесет ли вам пользу рассказ о моих несчастьях,но,видя,
что вы идете тем же путем,подвергаетесебятемжеопасностям,которые
довели меня до нынешнего моего состояния, я полагаю, что из моей повестивы
сумеете извлечь мораль, и притом такую, которая послужит вам руководствомв
случае успеха и утешением в неудаче. Приготовьтесь услышать рассказ, который
может показаться неправдоподобным. Будь мы в более привычнойобстановке,я
опасался бы встретить у вас недоверие, быть может, даже насмешку; но вэтих
загадочных и суровых краях кажется возможным многое такое, что вызывает смех
унепосвященныхвтайныприроды;несомневаюськтомуже,чтомое
повествование заключает в себе самом доказательства своей истинности.
Можешь вообразить, какяобрадовалсяегопредложению;ноянемог
допустить, чтобы рассказом о своих несчастьях он бередил свои раны.Мнене
терпелось услышать обещан[50] ную повесть отчасти из любопытства,нотакже
из сильнейшего желания помочь ему, если б это оказалось вмоихсилах.
Можешь вообразить, какяобрадовалсяегопредложению;ноянемог
допустить, чтобы рассказом о своих несчастьях он бередил свои раны.Мнене
терпелось услышать обещан[50] ную повесть отчасти из любопытства,нотакже
из сильнейшего желания помочь ему, если б это оказалось вмоихсилах.Все
эти чувства я выразил в своем ответе.
- Благодарю вас за сочувствие, - ответил он, - но оно бесполезно;судьба
моя свершилась. Я жду лишь одного события - и тогда обрету покой. Японимаю
ваши чувства, - продолжал он, заметив, что я собираюсь прервать его, - но вы
ошибаетесь, друг мой, если мне позволено так называть вас;ничтонеможет
изменить моей судьбы; выслушайте мой рассказ, и вы убедитесь, что она решена
бесповоротно.
Свое повествование он пожелал начать наследующийдень,вчасымоего
досуга. Я горячо поблагодарил его. Отныне каждый вечер, если не помешают мои
обязанности,ябудузаписыватьуслышанное,стараяськакможноточнее
придерживаться его слов. Если на это не хватит времени, я будуделатьхотя
бы краткие заметки. Эту рукопись ты, несомненно, прочтешь с интересом; нос
еще большим интересом я когда-нибудь перечтуеесам,я,видевшийегои
слышавший повесть из собственных его уст! Вот и сейчас, когда я приступаюк
записям, мне слышится его звучный голос, на меня печально иласковоглядят
его блестящие глаза, я вижу выразительные движения его исхудалых рук и лицо,
словно озаренное внутренним светом. Необычной и страшнойбылаповестьего
жизни; ужасна была буря, настигшая этот славный корабль и разбившая его.
Глава I
Я родился в Женеве; мои родные принадлежат к числу самых именитых граждан
республики. Мои предки много лет были советниками и синдиками; отец такжес
честью отправлял ряд общественных должностей. Он пользовался уважениемвсех
знавших его за честность и усердие на об[51] щественномпоприще.Молодость
егобылавсецелопосвященаслужениюстране;некоторыеобстоятельства
помешали ему рано жениться, и он лишь на склоне лет стал супругом и отцом.
Обстоятельства его брака столь ярко рисуют его характер, что ядолжено
них поведать.Средиегоближайшихдрузейбылодиннегоциант,который
вследствие многочисленных неудач превратился из богатого человека в бедняка.
Этот человек, по фамилии Бофор, обладал гордым и непреклоннымнравомине
мог жить в нищете изабвениитам,гдепреждеимелбогатствоипочет.
Поэтому, честно расплатившись с кредиторами, он переехал со своей дочерьюв
Люцерн, где жил в бедности иуединении.ОтецмойпиталкБофорусамую
преданную дружбу и был немалоогорченегоотъездомпристольпечальных
обстоятельствах. Он горько сожалел о ложной гордости, подсказавшей его другу
поступок, столь недостойный их дружбы. Онтотчасжепринялсяразыскивать
Бофора, надеясь убедить егоначатьжизньсначалаивоспользоватьсяего
поддержкой.
Бофорвсяческипостаралсяскрытьсвоеместопребывание,иотцу
понадобилось целых десять месяцев,чтобыегоотыскать.