7. СЛЕДЫ ТЕРЯЮТСЯ
Женщина умерласнеделюназад.Онабыланеузнаваема,чертылица
искажены, рукииногисведенысудорогой.Молодойврач,склонившись,
тщательно осмотрел труп.
- Умерла от голода? - спросил Блент.
Доктор ответил не сразу. Он взялся за чучела птиц; одно из нихпонюхал
и даже слегка лизнул. Помолчав, он сказал:
- Нет. Отравлена.
Люди, склонившиеся над мертвым телом, разом отпрянули.
- По-видимому, несчастныйслучай,-бесстрастнопродолжалврач.-
Изголодавшаяся женщина набросилась на эти чучела.Аонибылиопрыснуты
крепким раствором мышьяка, чтобы защитить их отнасекомых.Женщинапала
жертвой заботливости ученого.
Среди всадников прошел ропот негодования и ужаса.
-Выходит,этичертовыптицыбылиемудорожелюдей,-заявил
разъяренный швейцарец.
- Отравил женщину, чтобы спасти дичь, - добавил другой.
Доктор улыбнулся. Деварджесу было бы рискованновстретитьсясейчасс
этими людьми.
- Если жрец науки еще здесь, - сказалонтихоБленту,-емунужно
где-нибудь отсидеться хотя бы несколько часов.
- Вы о нем что-нибудь слышали?
- Европейский ученый, у себя на родинедовольноизвестный.Ягде-то
встречал его имя, - ответил доктор, проглядываяподобранныерукописи,-
Деварджес. Он пишет здесь, что сделал важное открытие; как видно,придает
своей коллекции большое значение.
- Может быть, следовало бы подобрать ее и привести в порядок? - спросил
Блент.
- Сейчас некогда этим заниматься, - возразил доктор.-Каждаяминута
дорога. Сперва люди, наука потом, - полушутливо добавил он, и всепустили
коней рысью.
Коллекцииирукописи,плодымногомесячногосамоотверженноготруда
ученого, его неусыпных забот итревог,свидетельствоегобескорыстного
энтузиазма и торжества научной мысли, остались лежать в снегу. Подувший из
ущелья ветер разметал их по сторонам, как бы выказывая тем свое презрение,
а солнце - уже довольно жаркое - накалив металлические части застекленного
ящика и портфеля, погрузилоихещеглубжевподтаявшийснег,словно
стремясь похоронить навеки.
Объехав долину по краю, где сползший со склоновснегобнажилдорогу,
они добрались за несколько часов до дерева, стоявшего увходавроковое
ущелье. Объявление висело по-прежнему, нодеревяннаярука,указывавшая,
где находятся обитатели снеговых хижин, изменилапоприхотиветрасвою
позицию и теперь зловеще направляла вытянутый палец вниз, прямовземлю.
Сугробы у входа в каньон были все ещеглубоки,иучастникамэкспедиции
пришлось спешиться,чтобыпродолжатьсвойпуть.Словноповзаимному
уговору, все шли молча, медленно ступая друг за другом,придерживаясьза
камнипосклонуканьона,когдамокрыйснегподногамистановился
ненадежным, пока не увидели наконецдеревяннуютрубу,азанеючасть
кровли, торчавшуюиз-подснега.
Подойдяпоближе,ониостановилисьи
обменялись взглядом. Руководитель экспедиции склонился к отверстию трубы и
что-то прокричал.
Ответа из хижины непоследовало.Каньонподхватилкрикчеловекаи
немногопогодяоткликнулсяэхом.Затемсновавоцариласьтишина,
прерываемаятолькопадениемсосулькисутесадашуршаниемснежных
оползней. Тишину нарушил Блент. Он обогнул хижину и,чуточкупомешкаву
входа,вошелвнутрь.Черезмгновениеонпоявилсявновь,бледныйи
сумрачный, и поманил доктора. Тот тоже спустился в хижину. Мало-помалуза
ними последовали и остальные. Когда они вышли наружу, то положили наснег
тримертвыхтела;потомвернулисьивынеслиразрубленныеостатки
четвертого. Покончив с этим, все долго стояли в молчании.
- Должна быть и вторая хижина, - сказал Блент.
- А вон и она, - сказал кто-то, указывая на торчавшую невдалеке трубу.
На этот раз дело обошлосьбезпредварительныхраздумийиниктоне
пытался кричать в трубу. Надежды большенебыло.Направившисьпрямок
дверному отверстию, все спустились внутрь, потом вышли, стали вкружоки
принялись что-то взволнованно обсуждать. Они так углубились в спор, что не
заметили, как рядом появился незнакомый человек.
8. СЛЕДЫ ПОЧТИ НЕРАЗЛИЧИМЫ
То был Филип Эшли! Да, Филип Эшли, похудевший ещеболее,сзапавшими
глазами, измученныйдолгимпутем,нопо-прежнемуисполненныйнервной
энергии. Филип,оставившийГрейсчетыреднятомуназадвсемействе
гостеприимноготраппера-метисавКалифорнийскойдолине.Сумрачный,
озлобленный Филип, неохотнопустившийсявэтопутешествие,новерный
обещанию, данному Грейс, и суровым требованиям совести. Да, Филип Эшли! Он
стоял возле хижины, озирая спорящих равнодушно-циническим взглядом.
Первым заметил его доктор и тут же кинулся к нему с радостным криком.
- Пуанзет! Артур! Откуда ты взялся?
Узнав доктора, Эшли залился густой краской.
- Тише! - вырвалось у него почти против воли. Потом, торопливооглядев
стоявших вокруг людей, он промолвил смущенно, с очевидным замешательством:
- Я оставил свою лошадь вместе с вашими у входа в каньон.
- Понятно, - живо сказал доктор, - ты приехал, как и мы,чтобыспасти
этих несчастных. Увы, все мы опоздали. Да, опоздали.
- Опоздали? - повторил вслед за ним Эшли.
- Да. Одни мертвы, другие покинули лагерь.
ПолицуЭшлипробежалонеизъяснимоевыражение.Докторничегоне
заметил, он в этот момент что-то шепотом объяснялБленту.Потом,сделав
шаг вперед, сказал:
- Капитан Блент, разрешите представить вам лейтенантаПуанзета,моего
старого сотоварища по Пятому пехотному полку. Мы невиделись,двагода.
Как и мы, он прибыл сюда,чтобыоказатьпомощьнесчастным.Таковего
характер.
Речь и манеры Филипа ясно показывали, что он человек хорошо воспитанный
иобразованный.