- А как вам думается, Гэбриель,кчемуклониладвокатМаксуэлл?-
спросила Сол, снова принимаясь за посуду.
- Не знаю, - невинно ответилГэбриель,счастливоизбегаяхитроумной
ловушки, заключенной в заданном ему вопросе, как до этогоизбегопасного
очарования, заключенного в распущенных волосах миссис Маркл.
- А все к тому же. Зачастил он к нам, адвокат Максуэлл, недавно за один
только день пять раз забегал перекусить. Вот и сейчас,когдавышли,я
сразу решила, не иначе как он. А Сью,онапростоегонезамечает,не
жалует Сью слабосильных, - заявила Сол, поглядывая на богатырские плечии
могучие жилистые руки Гэбриеля. - Как вы ее находите - яваспростокак
друга спрашиваю: не похудела ли она за последнее время?
Гэбриель поспешил заверить, что миссис Маркл выглядитпревосходно,но
его костлявая собеседница только вздохнула и покачала головой.
- Все это обманчиво, Гэбриель! Если бы вы толькознали,какбедняжка
мучается. Душа у нее не на месте эти дни, а когда у нее душа не наместе,
она бьет посуду. Видели, как она только что грохнула тарелку? Может, яне
должна вам этого говорить, хоть вы и друг наш и никомунерасскажете,а
Сью просто убила бы меня, если бы услышала что-либоподобное,такаяона
гордая у нас, вроде как я сама, - да, может, и говорить-то здесь не о чем,
но только скажу вам откровенно, какуслышуябойпосуды,точнознаю,
пришел Гэбриель Конрой, Последний раз вы приходили,дайбогпамять,на
позапрошлой неделе, и что же - к ужину постояльцам неизчегобылочай
пить!
-Может,этопростудное?-опросилпораженныйужасомГэбриель,
чувствуя, что его худшие опасения подтверждаются, и поднимаясь со стула. -
У меня еще осталось немного индийского бальзама; я сбегаю сейчасдомойи
принесу вам; а то пришлю с кем-нибудь.
Он жаждал сейчас лишь одного - скорее, как можноскорееретироваться,
и, наверное, обратился бы в позорное бегство,ноСолостановилаегос
таинственным и многозначительным видом:
- Если Сью сейчас вернется, Гэбриель, и не застанет вас здесь,топри
ее нынешнем состоянии здоровья, нервном, я сказала бы,состоянии,сней
может случиться все что угодно; я не поручусь за жизнь бедняжки.Есливы
сделаете это после всего, чтобыло,послетого,чтоуваспроизошло
сегодня, она просто умрет.
- А что унаспроизошлосегодня?-спросилГэбриель,обуреваемый
смутной тревогой.
- Кто я такая, - загадочно сказала Сол, - ктоятакая,чтобысудить
других людей, решать, что они делают ипочему?Почемуодниприходятв
гости,адругиеихпринимают,почемуоднибьютпосуду,адругие
причесывают гребешком волосы, - Гэбриель вздрогнул при этихсловах,-и
молчат,словноводывротнабрали?Аеслиженщинесамуюмалость
нездоровится и мужчина впадает в такое отчаяние, что готов как сумасшедший
бежать ей за лекарством, мне ли решать - значит это что-нибудь илисовсем
ничего не значит? Про себя я, может быть, и знаю кое-что,ноуждругому
никому не скажу.
Сколько раз говорила мне Сью: "Если уж кто умеетдержать
язык за зубами, так это ты,Сол".А,вотивыпожаловали,сударыня!
Значит, служанкам время браться за дело, а господам - любезничать.
Едва ли нужно пояснять, что последниесловабылиобращеныквдове,
которая в эту минуту появилась в дверях гостиной в новом ситцевомплатье,
обрисовывавшем ее формы самым благоприятным образом, ичто,именуясвою
хозяйку и Гэбриеля господами, Сол желала подчеркнуть особую значительность
происходящих событий.
- Надеюсь, я не помешала вам? - лукавоспросилавдова,впритворной
нерешительности останавливаясь на пороге. - Если вы не успели еще обсудить
ваши личные отношения, я могу и обождать.
- Уж не знаю, что еще можетсказатьГэбриельизтого,чтовамне
годится слышать, миссис Маркл, - ответила Сол,подчеркиваясвоимтоном,
что Гэбриель только что доверил ей важную тайну,которуюона,щадяего
скромность, не решается огласить. - Да и кто я такая, чтобымнеповеряли
сердечные тайны?
Трудно сказать, что напугалоГэбриелясильнее,игривостьлимиссис
Маркл или суровая риторика Сол,ноонподнялсясостула.Онрешился
бежать, невзирая ни на страшную сцену, которую могла емуустроитьмиссис
Маркл, ни на физические преграды, какиемоглавоздвигнутьнаегопути
костляваяСол.Однакотайноеподозрение,чтоонужесвязалсебя
безвозвратно, смутная надежда, что, объяснившись, он еще сумеетспастись,
или же просто притягательнаясиланависшейопасностипарализовалиего
решимость и направили егостопыпрямехоньковгостинуюмиссисМаркл.
Миссис Маркл предложилаемусесть,иГэбриельбезвольноопустилсяв
кресло. На кухне Сол оглушительно загремела посудой и запела пронзительным
голосом; было очевидно, что она делает это со специальной цельюпоказать,
что не подслушивает ихнежныхизлияний;Гэбриельпокраснелдокорней
волос.
Когда вечером Гэбриель вернулся домой, он был молчаливее,чемвсегда.
На вопросы Олли он отвечал кратко и неохотно. Однако не в обычаеГэбриеля
было замыкаться в себе, даже если он был чем-нибудь сильно огорчен, и Олли
решила набраться терпения. Когда они закончилисвойскромныйужин-в
отличие от завтрака он не прерывался критическими замечаниями Гэбриеля,-
Олли пододвинула деревянный ящик - свое излюбленное сиденье-поближек
коленям брата и удобноустроилась,положивголовкукнемунагрудь.
Гэбриельраскурилтрубкуприпомощиединственнойсвечи,освещавшей
комнату, затянулся раз или два, вынул трубку изо рта и ласково промолвил:
- Олли, из этого ничего не получится.
- Из чего ничего не получится, Гэйб? - спросила хитрая Олли,прекрасно
поняв, в чем дело, и задумчиво улыбаясь.
- Да из этой затеи.
- Из какой затеи, Гэйб?
- Из женитьбы на миссис Маркл, -ответилГэбриель,стараясьпринять
равнодушный тон.
- Почему? - спросила Олли.