Возможно,сэтимнамерениемони
кинулся к Гемлину. Возможно, он принял это решениевмомент,когдатот
осмелился его, Виктора Рамиреса, завтрашнего убийцу двух человек вГнилой
Лощине, публично назвать Джонни. Но, заглянув в глаза мистеру Гемлину,он
передумал. Что именно он в них увидел, не берусьсказать.УДжекабыли
выразительные глаза, большие, ясные, атакже,какутверждалинекоторые
представительницы прекрасного пола, лукавые и нежные. Я сосвоейстороны
могу лишь констатировать, что мистер Виктор Рамирес, не промолвив более ни
слова, вернулся на свое место.
- Вы еще не знаете,чтоэтозачеловек,-сказалмистерГемлин,
обращаясь к двум ближайшим соседям таким тоном, словно доверял им огромной
важности тайну, но вместе с тем достаточно громко, чтобы егослышаливсе
сидевшие за столом, включая и Рамиреса. - Вы еще не знаете, затоязнаю.
Отчаяннейший мужчина, доложу я вам. - Мистер Гемлин лениво тасовал колоду.
- Ваши ставки, джентльмены! У него скотоводческое ранчовСономе,апо
соседству приватное кладбище, где он хоронит своих врагов.Кличкаего-
Желтый Ястреб Сономы. Сегодня он в скверном настроении. Возможно,недавно
прирезал кого-то и еще чует свежую кровь.
Мистер Рамирес криво усмехнулся и сделал вид, что его ничто на свете не
интересует, кроме движений лопаточки мистера Гемлина.
- А до чего хитер нашДжонни!-продолжалмистерГемлин,постучав
колодой по столу. - Хитериковарен!Вособенности,когдапреследует
очередную жертву. Вот он сидит и смеется. Не хочет портить игру.Ведьон
отлично знает, джентльмены, что через пять минут вернется Джимиябуду
свободен. Этого момента ониждет.ВотпочемусмеетсяЖелтыйЯстреб
Сономы. Во внутреннем кармане сюртукаунегоспрятаннож.Завернутв
бумагу, чтобы, спаси бог, не испачкать. Джонниаккуратенсоружием.На
каждую жертву припасает новый нож.
Сделав вид,чтонискольконеобиженнашуткубанкомета,Рамирес
поднялся из-за стола и ссыпал в карман свой выигрыш. МистерГемлинделал
вид, что не замечает его движений, до того самого момента,когдаРамирес
повернулся, чтобы уйти.
- Решил обождать меня на улице, - сообщил он слушателям. -Всеголишь
пять минут, Джонни! - крикнул он вслед удалявшемуся Рамиресу. - А если нет
охоты ждать, то милости прошу на будущей неделе. Отель "Мэрисвилл",номер
девяносто два, рядом с тем номером, Джонни, с тем самым номером!
Мистер Рамирес, вышедшийизсалуна"Аркада"налюднуюулицу,был
настолько не похож на мистера Рамиреса, вошедшего в тот же салун двадцатью
минутами ранее, что их можно было принять за двух разных людей.Дышалон
ровнее, на впалых щеках его игралпрежнийрумянец,взглядбылужене
отрешенным изастывшим,нопо-старомуживымибеспокойным.Еслине
считать, что, выйдяизсалуна,онускорилшагиразадватревожно
оглянулся, не идет ли кто за ним, то можно было бы смелоутверждать,что
мистер Рамирес полностью переменился.
И заметьте, не проливши никапельки
крови и не осуществив ни одного из своих мстительных замыслов. Поскольку я
не ищу чести знать о мистере Рамиресе больше, чем он знает о себе самом, я
не сумею объяснить то, чего не смог и он себе объяснить: по какойпричине
он переменился и почему вдруг охладел квзлелеянномупланумести.Быть
может, если учесть, что ранее, несколько часов подряд,онразжигалсвои
инстинкты, не усматривая для них никакой преграды, а за последние двадцать
минут получил некий афронт,психологическаязагадканеокажетсястоль
сложной. Могу лишь сообщить, что в половине седьмого мистер Рамирес пришел
к выводу, что физическую расправу с неприятелями нельзя считатьидеальным
планом мести, а в половине восьмого принял решение вообще не братьбилета
на пароход, направлявшийся в Сакраменто. И тем не менее я утверждаю, что в
продолжениепредшествующихшестичасовмистерРамиресбылсамым
доподлинным убийцей, не менее кровавым, чем все те, кто наделесовершил
задуманное преступление, ибо случай не послалиммистераГемлина,дабы
пробудить в них природную трусость.
Мистер Рамирес спускался фланирующим шагом но Монтгомери-стрит, пока не
дошел до угла Пасифик-стрит.Здесьегозадержалзапряженныйшестеркой
фургон, промчавшийся в тумане по направлениюкпристани.Рамиресузнал
курьерскую почту, спешившую к отплытию парохода на Сакраменто. Он не знал,
однако, что в мешке почтальона лежало письмо следующего содержания:
"Сударыня, мы получилиВашеписьмоот10-гочисласегомесяцаи
внимательно с ним ознакомились. В случае успеханашафирмаобеспечивает
Вам полную поддержку. Мы считаем Ваш нынешний план не менееудачным,чем
предыдущий.Рекомендуемвоздержатьсяотсвиданиянаединесмистером
Рамиресом и привлечь для беседы с ним мистера Конроя. Присутствие третьего
лица предотвратит возможность насильственных действий состоронымистера
Рамиреса.
С совершенным почтением Питер Дамфи".
2. ТОЛПА СВИДЕТЕЛЕЙ
Улочка, в которую свернул Рамирес, на первый взгляд казалась решительно
ни на что не похожей; о ней можнобылолишьсказать,чтопричудливые,
неправильной формы дома стояли по обееестороны;другихотличительных
признаков улицы она не имела. Онабыладурноосвещена,грязна,всяв
лужах; наполовину в камнях и ухабах, наполовину в завалах песка;дваили
три раза она - самым прискорбнымобразомдляпешехода-резкоменяла
уклон. Как видно, того,ктопрокладывалулицу,нискольконезаботила
судьба ее обитателей; он рассматривалдомакакдосадныепомехии,не
задумываясь, жертвовал ими вугодусвоемузамыслу.Некоторыедомаон
наглухо закрыл от внешнего мира, к другим открыл доступ лишь по лестницам,
в целом же добился впечатления, что все они были начаты постройкой с крыши
и лишь потом, постепенно, доведеныдофундамента.Таковбылближайший
эффект его действий. Последующие результаты не заставили себя ждать. Улица
практически перестала существовать для граждан Сан-Франциско, аобитатели
ее стали считать себя как бы живущими вне человеческого закона.