- Мы утратили не только физические силы, но и внутреннюю дисциплину,-
продолжал он. - Со дня смерти твоего отца у нас нет руководителя. Язнаю,
милая Грейс,чтотыхочешьсказать,-возразилонвответнаее
протестующий жест, - но даже если бы ты ибылаправа,дажееслибыя
годился на место твоего отца, они все равно не захотели быменяслушать.
Что ж, может быть, оно и к лучшему. Пока мыбудемвсевместе,принас
останется и главная опасность, опасность, исходящая от нас самих.
Произнося эти последние слова, Филип бросил на нее пристальныйвзгляд,
но она, как видно, не поняла его значения.
- Грейс, - сказал он, набравшись духу, - когда умирающие от голода люди
волею судьбы брошены всевместе,неттакогопреступления,накоторое
каждый из них не пошел бы, чтобы спасти свою жизнь; чем меньше надеждына
спасение, тем упорнее они цепляются за нее. Ты, верно, сама читала об этом
в книгах. Господи боже! Да что с тобой, Грейс?
Если она и не читала этого в книгах,топрочиталаналице,которое
показалось в ту самую минуту в дверном отверстии; влицеэтомбылотак
мало человеческого, оно пробуждало столь страшные мысли,чтодевушкене
потребовалось дальнейших разъяснений; это был знакомый ей человек -Питер
Дамфи, но в то же время то был хищныйзверь,приготовившийсякпрыжку.
Застенчивость и женскоечутьепересилилиуГрейсчувствостраха;не
признавшись Филипу, чего она испугалась, она спрятала лицо у него на груди
и прошептала:
- Я все поняла.
Когда она подняла голову, Дамфи не было.
- Успокойся, Грейс. Я не хочу пугать тебя, но хочу, чтобы ты поняла всю
тяжесть нашего положения, пока у нас еще есть силы, чтобы спастись. Путь к
спасению - только один; ты знаешь, о чем я говорю; страшный путь, но разве
не страшнее оставаться здесь и ждать гибели? Еще раз прошу тебя:доверься
мне. Когда я говорил с тобой в последний раз, у меня былогораздоменьше
надежды, чем сегодня. С тех пор я разведал дорогу, я начал ориентироваться
в расположении гор. Мы пройдем. Вот все, что я хотел тебе сказать.
- А сестра? А брат?
- Нести с собой малютку нам не по силам, да она и невынесеттягостей
пути. Твой брат должен остаться с ней; его силаибодростьпослужатей
опорой. Нет, Грейс, мы должны идти одни. Пойми, что наше спасение - этои
их спасение. Они продержатсяздесь,покамыневернемсязаними,а
вчетвером мы не осилим трудностей пути. Я пошел бы и один, но я не в силах
оставить тебя, милая Грейс.
- Если ты оставишь меня, я умру, - сказала она простодушно.
- Я знаю, - ответил он тоже без всякой аффектации.
- Но не лучше ли обождать? Помощь может прийтивлюбуюминуту,даже
завтра.
- Завтра мы будем слабее сегодняшнего. Силы наши убывают с каждым днем.
- А старый доктор?
- Он скоро будет там, где уже не нуждаются в помощи, -грустносказал
молодой человек. - Тсс, он просыпается.
Один из закутанных в одеяло мужчин зашевелился. Филип подошел кочагу,
подбросил сучьев и разгреб угли.
Вспыхнувшее пламя осветило лицостарика;
его лихорадочно блестевшие глаза были устремлены на Филипа.
- Зачем вы роетесь в очаге? - ворчливо спросил он с легкиминостранным
акцентом.
- Раздуваю огонь.
- Не троньте его.
Филип, не споря, отошел в сторону.
- Подойдите, - сказал старик.
Филип приблизился к нему.
- Можно не задавать вопросов, - сказал старик,пристальнопоглядевв
глаза молодому человеку. - Ответы написаныувасналице.Всетаже
история. Я знаю ее наизусть.
- Ну и что?
- Ничего, - устало сказал старик.
Филип снова отошел.
- Вы закопали ящик и рукописи?
- Да.
- Надежно?
- Надежно.
- А как вы обозначили место?
- Пирамидой из камней.
- А немецкие и французские объявления?
- Прибил их везде, где мог, по краям старой дороги.
- Отлично.
Когда Филип повернулся, чтобы идти, циническое выражениенаеголице
словно усилилось. Не дойдя до двери, он остановился, вытащил из-запазухи
увядший цветок с поникшими лепестками и вручил его старику.
- Вот вам второй экземпляр того цветка, что вы разыскивали.
Старик приподнялся на локтях, схватил цветокипринялсяразглядывать
его, задыхаясь от волнения.
- Да, тот самый цветок, - сказал он с глубоким вздохом облегчения. -А
вы... вы говорите, что нет новостей...
- Разрешите узнать,вчемженовость?-спросилФилипслегкой
усмешкой.
- Новость в том, что я прав,аЛинней,ДарвиниЭшшольцошиблись.
Сделано важнейшее открытие. Так называемая альпийская фиалка совсем не то,
чем ее считали до сих пор... Совершенно самостоятельный вид!..
- Важная новость для людей, умирающих сголоду,-сгоречьюсказал
Филип.
-Этоещеневсе,-продолжалстарик,необращаявниманияна
скептическое замечание Филипа. - Этотцветокнемогвырастивполосе
вечных снегов. Он зародилсявтеплойземле,подблагодатнымдыханием
солнца. Если бы вы не сорвали его, он вырос бы и отцвел, как емуповелела
природа. Это значит, что через два месяца там, гдевынашлиего,даи
здесь, где я сейчас лежу, будет раститрава.Мы-нижеуровнявечных
снегов.
- Через два месяца! - воскликнула молодаядевушка,нервическисжимая
руки.
- Через два месяца! - сумрачно повторил молодой человек.-Черездва
месяца мы будем далеко отсюда или же нас не будет совсем.
- Допускаю, - сказал старик сухо. - Но если вы точно выполнили все, что
касается безопасности моих коллекций и рукописей, они не пропадут и в свое
время станут достоянием науки.
Эшли отвернулсясжестомнескрываемойдосады,астарикбессильно
опустил голову. Сделав вид, что он хочет приласкатьребенка,Эшлиснова
приблизился к Грейс, что-то сказал ей почти неуловимым шепотом иудалился
через дверное отверстие.