Ни Артуру, ни донне Марии, разумеется, даже не приходило на ум, что они
обгонят толстого и ленивого Пепе; что, помимо дел, у них найдутся и другие
темы для разговора; что день так изумительно хорош, что им придется не раз
останавливать коней, чтобы полюбоваться сверкающей морской гладью; что шум
прибоя так оглушителен, что разговаривать им придется, сблизивголовы,и
не раз теплое дыхание донны Марии коснется лица Артура;чтоседлодонны
Марии ослабнет и ей придется сойти с лошади,чтобыАртурмогподтянуть
подпругу, а потом Артуру придется взять ее на руки, чтобы помочь ейснова
сесть в седло. В конце концов они успешно обогнули Сосновый мыс,иАртур
уже давал последние юридические советы молодой женщине, одной рукойдержа
ее за руку, а другой высвобождая длинную прядь ее волос, котораяповоле
ветра вдруг обвилась вокруг его шеи, заставив его невольнопокраснеть,-
когда мимо по дороге прогромыхала старомодная семейная карета, запряженная
четверкой мулов в украшенной серебром сбруе.
Донна Мария, залившись румянцем и рассмеявшись, отодвинулась отАртура
и, отняв у него свою руку, послалавоздушныйпоцелуйвследудалявшейся
карете. Артур сконфуженно рассмеялся, в свою очередь, и взглянулнасвою
спутницу, ожидая разъяснений.
- Вы, как видно, совсем потеряли голову, сударь! Знаете ли вы, ктоэто
проехал?
Артур признался, что не имеет представления. Он даже не заметил кареты.
- Что ж, вы многое потеряли. Это была ваша прелестная юная клиентка.
- Но я даже не видел ее, - засмеялся Артур.
- Зато она вас видела. Она глядела на вас во все глаза. Adios!
6. ДЕВА ПЕЧАЛИ
- Сегодня ты не уедешь, - сказалотецФелипеАртуру,когдатотна
другой день утром вышел в трапезную к раннему завтраку.
- Не пройдет часа, как я уже буду в пути, отец мой, -веселовозразил
Артур.
- Да, впути,тольконевСан-Франциско,-сказалсвященник.-
Послушай-ка, что я скажу. Твое вчерашнее пожелание сбылось. Тебе предстоит
свидание с прекрасной индианкой. Я вижу, ты всеещенепонимаешьменя.
Донна Долорес прислала тебе приглашение.
Лицо Артура выразило удивление. Во всяком случае, оно невыразилотой
радости, какой ожидал отец Фелипе, исвященник,взявпонюшкутабакуи
подняв глаза к небу, философически пробормотал: "Ah, lo que eselmundo!
[так устроенмир(исп.)]Когдаегожеланиенаконецисполняется,он
равнодушен. Пресвятая дева!"
- Приписать ли это вашим заботам, отец мой?
- Избави бог! - поспешно возразил отец Фелипе. - Верь мне, сынмой,я
здесь ни при чем. Когдавчера,передвечерней,доннаДолоресуезжала
отсюда, она не проронила ни словечка. Должно быть, тыобязанэтимтвоей
приятельнице, миссис Сепульвида.
-Недумаю,-сказалАртур.-Мытакподробнообсудиливсе
обстоятельства дела, что ей не требовалось устраивать мне личноесвидание
с донной Долорес. Bueno! Пусть будет так! Я еду!
Все же ему было не по себе. За завтраком он молчал ипочтиничегоне
ел.
-Недумаю,-сказалАртур.-Мытакподробнообсудиливсе
обстоятельства дела, что ей не требовалось устраивать мне личноесвидание
с донной Долорес. Bueno! Пусть будет так! Я еду!
Все же ему было не по себе. За завтраком он молчал ипочтиничегоне
ел.Опасения,такпобедноразвеянныеимвчера,вернулисьназади
набросились на него с новой силой. Нет ли каких-либо особых обстоятельств,
связанных сэтойстольнеожиданнообнаружившейсядарственной?Миссис
Сепульвида могла ведь и не знать о них.Почемутаинственнаязатворница,
избегавшая свидания с ним, столь важного для успеха ее дела, вдруг теперь,
когда надобность в свидании отпала, непременно хочет его видеть? Что, если
она связана с Гэбриелем и Грейс и ей знакомы все обстоятельства ихжизни?
Что они успели рассказать донне Долорес о нем, Артуре Пуанзете?
Вчера, когда миссис Сепульвида вдруг произнесла имя Гэбриеля Конроя, он
встретил возникшую угрозу спокойно, без паники. А сейчас? Что, собственно,
нового случилось за это время? Если его ждут какие-либообвинения,разве
не сумеет он их парировать. Экий, право, вздор! И темнеменеесновым
тяжелым чувствомонпринялсяраздумывать,несвязанолисегодняшнее
приглашение донны Долорес со вчерашней минутной встречей у Соснового мыса?
Разве не могло случиться так, что его любезничаньесдоннойМарией,да
еще, быть может, какое-нибудь неосторожное словцодобрейшего,но,право
же, совсем выжившего из ума отца Фелипе возмутили его прелестную клиентку,
если она осведомлена о его прежнем романесГрейс?Чтобыбытьдурного
мнения о другом человеке, вовсе не обязательно быть дурным самому. Чистая,
благородная, быстро воспламеняющаяся душа,истолковываяисудялюдские
поступки, может легко прийти к столь абсурднымистольприскорбнымдля
человечества выводам, до которых не додумается последний дурак иневежда,
погрязший в самых мрачных предрассудках.
Артура лихорадило от всех этих мыслей и догадок, в которыхсказывалась
противоречивость его характера; есличувствительнаясторонаегонатуры
трепетала при мысли о предстоящем свидании, то воинственный инстинктгнал
его вперед. За час до назначенного времени он вскочил в седлоипомчался
во весь опор к Ранчо Святой Троицы.
Путь лежал прочь от моря; нужно было проехать три лигикнагорью.Но
когда Артур выбрался на плато, словно вытянутое в глубь материка,ровное,
без реки, без ручейка, иссушенное яростным солнцем до того,чтооновсе
полопалось от жары и было теперь покрыто зияющими трещинами и расселинами,
он невольно придержал коня. Трудно было представитьсебечто-либоболее
унылое, монотонное, противное всемуживому,чемэтаогромная,залитая
ярким солнечным светом, безрадостная пустыня. Порой казалось, что это и не
сушасовсем,абезлюдный,бескрайнийокеан,выутюженныйдо
неправдоподобной гладкости северо-западными штормами,излившиминанего
все свое бессильное бешенство. Куда ни проникал взгляд, всюдуцариловсе
то же безжизненное однообразие.