- Я уже дал вам совет, - отозвался Артурстерпеливойулыбкой.-Я
считаю, что как сюридической,такисморальнойточкизренияваша
обязанность заключается в том, чтобы отстаивать свое право на землю.
ДоннаДолоресотвелавзгляд.Чувствовалось,чтоонаневполне
удовлетворена ответом.
- Bueno. Обождем. У нас еще есть время. Присядьте, дон Артуро. Как,вы
даже не хотите остаться у нас до утра?
- К глубокому моему сожалению, - почтительно возразил Артур, - я должен
немедленно вернуться в миссию. Я и так задержалсяналишнийдень.Меня
ждут завтра в Сан-Франциско.
- Ничего, пусть обождут. Вы напишете, чтозадержалисьпонеотложному
делу, а Диего на моей Ховите отвезет ваше письмо к сегодняшнемупароходу.
Завтра оно будет в Сан-Франциско.
Он не успел ничего возразить, как она позвонила встоявшийвозленее
бронзовый колокольчик.
- Но, позвольте, донна Долорес... - начал Артур.
- Я все понимаю, - прервала его донна Долорес.-Диего,-торопливо
продолжала она, обращаясь к вошедшему слуге, -быстрооседлайХовитуи
приготовься сам. Потом придешь сюда.Простите,яваснедослушала,-
обратилась она снова к Артуру. - Я знаю, вы хотите сказать, что времядля
вас дорого. Если вы не прибудете вовремя в Сан-Франциско, ваша фирма может
потерпеть большиеубытки.Чтож!Напишитевашимкомпаньонам,чтоя
принимаю все расходы на себя. Никто извашихклиентовнезаплатитвам
дороже, нежели заплачу я. Сейчас я хочу, чтобы вы были здесь.
Чувствуя себя раздосадованным и даже оскорбленным, Артур в то жевремя
не мог не восхититьсясвоейсобеседницей.Гордаяречь,неограниченная
власть над сотней слуг, небрежность, с которойонараспоряжаласьсвоими
несметными богатствами, -всеэтоудивительношлокней.Сейчасее
бронзовые щеки порозовели от волнения, она повелительностучалапополу
крохотной туфелькой, глаза ее сверкали во мраке.Вдруг,словнопридяв
себя, она обратилась к Артуру со словами извинения:
- Простите меня. Я поступила неправильно. Не сердитесь, донАртуро.Я
избалованная женщина. Вот уже пять лет я повинуюсь только своимжеланиям.
Иногда я забываю, что за пределами моего маленького королевства существует
другой мир. Поезжайте. И раз уж вы так решили, поезжайте немедленно!
Она откинулась на спинку софы,закрылавееромнижнюючастьлицаи
опустила длинные ресницы с выражением раскаяния и усталости.Артурстоял
перед ней,колеблясь,какоерешениеемупринять;раздумьяегобыли
недолги.
- Благодарю вас, что вы даете мне возможность выполнить свойдолг,не
отказывая себе в то же время и в удовольствии. Если вашгонецдостаточно
проворен и надежен, беспокоиться не о чем. Я охотно останусь.
Она бросила на него быстрыйвзглядиулыбнуласьДолжнобыть,этот
маленький надменный рот, эти темные печальные глазанебылиприученык
улыбке.
На словно затененном лицесверкнулизубкиослепляющейбелизны.
Улыбка пропала, оставив две ямочки на светло-коричневыхщекахивлажный
блеск в глубине темных глаз. Кровь бросилась в лицо Артуру.
- В соседней комнате вы найдете письменные принадлежности. Диего придет
к вам за письмом, - сказала донна Долорес. - Мы скоро увидимся.Благодарю
вас.
Она протянула маленькую коричневую руку. На мгновениеАртурсклонился
над ней и, чувствуя, каксильноколотитсяунегосердце,удалилсяв
соседнюю комнату. Как только дверь за ним закрылась, донна Долорес сложила
веер, упала на софу и торопливо позвала:
- Мануэла!
Старуха с встревоженнымлицомбросиласьксофе.Ноонаопоздала.
Госпожа ее лежала без чувств.
7. ЛИСТОК ИЗ ПРОШЛОГО
В письме к компаньонам Артур кратко объяснил причины задержки, закончил
же фразой:"Срочноразыщитевархивахвсе,связанноесдарственной
грамотой на имя Деварджеса".
Едва он кончил письмо, в комнату вошел готовый в путь Диего.Когдаон
удалился,Артуросталсяодин,снетерпениеможидаяпоявлениядонны
Долорес. К егонемаломуразочарованию,вкомнатустепеннойпоходкой,
подобно темноликому призраку, вошел сумрачный мажордом и, не промолвивни
слова, жестом, достойным КомандораизоперыМоцарта,пригласилАртура
следовать в отведенную ему комнату.Всогласиисобщейсолнцебоязнью,
которой страдает испано-калифорнийская архитектура, комната былаузкойи
длинной, с низким потолком, погруженная в полумрак; два зарешеченныхокна
по обе стороны двери глядели вкоридоридалеенавнутреннийдворик;
напротив,втолщестеныбылопробитокрохотноеотверстиенаподобие
бойницы, через которое можно было узретьбескрайнюю,сияющуюнасолнце
равнину. Немеркнущий, беспощадно режущий глаз дневной свет не допускался в
келью; безумный, ни сна, ни отдыха не ведавший ветер, день и ночь бившийся
в унылые стены, тоже не мог датьзнатьосебевглубокойраздумчивой
тишине этих монастырских покоев.
Но на тешащемдушуаскетическомфонеособенносильноевпечатление
производилахарактерно-испанскаяроскошьобстановки.Взанавешенном
альковестоялагромаднаякроватькрасногодеревасжелтымшелковым
покрывалом, сплошь расшитым розовымиипурпурнымицветами.Простыняи
наволочки были оторочены дорогим кружевом. Возле кроватиипередмягким
креслом на темном деревянном полу лежали ковры варварски яркойрасцветки,
а у глубоко врезанного в стену очага была брошена огромная медвежья шкура.
Над очагом висело распятие изслоновойкостисзолотом;постенам-
изображения святых и мучеников вперемежку с современными гравюрами.
Артура удивило, что на всех картинах светского содержания неизменно был
изображен зимний пейзаж. МонастырскаягостиницанаСен-Бернаре,горный
перевал в Австрийском Тироле, русские степизимойиснежнаяравнинав
Норвегии совокупно понизилидлявпечатлительногоАртуратемпературув
комнатенанесколькоградусов.