Донна Долорес подняла недоумевающий взор.
- Почему вы так уверены?
- Опознание трупов было произведено поспешно и недостаточно тщательно.
- Откуда вы можете это знать?
Артурподнялсяипододвинулстулпоближексвоейочаровательной
клиентке.
-Выбылитакдобры,чторешилисьдоверитьмневажнуютайну,
затрагивающую честь другого человека. Позвольте и мне сообщить вам тайну и
тем показать, как высоко яценювашедоверие.Язнаю,чтоопознание
мертвых тел было произведено недостаточно тщательно потому, что я при этом
присутствовал. В докладе спасательной экспедиции - полагаю, вы читалиего
- упомянуто имя лейтенанта Артура Пуанзета. Это я.
Донна Долорес выпрямилась.
- Почему вы не сказали мне об этом сразу?
- Во-первых, я считал, что вы знаете, что я бывшийлейтенантПуанзет.
Во-вторых, я надеялся, что вам неизвестно, что Артур Пуанзет и ФилипЭшли
- одно и то же лицо.
- Я не понимаю вас, -медленнопромолвиладоннаДолорессрезкими
металлическими нотками в голосе.
- Я бывший лейтенантамериканскойармииАртурПуанзет.ВГолодном
лагере, где я был вместе с Грейс Конрой, я называл себя вымышленным именем
- Филип Эшли. Я тот человек, которыйбросилеевбеде.Я-отецее
ребенка.
Когда Артур входил в комнату, он не имел ни малейшего намеренияделать
подобные признания; но какая-то внутренняя побудительная сила,скоторой
он не умел совладать, толкнула его наэто.Сейчасоннеиспытывални
смущения,нистрахапередпоследствиямисвоегопоступка;онгордо
откинулся на спинку стула с видом уверенныминезависимым.Еслибыон
высказал только что какое-нибудь высокоморальное суждение, то итогдане
мог бы испытать большегопокоя.Малотого,вегоголосепослышалась
надменность, когда, не давошеломленной,онемевшейженщиневозможности
прийти в себя, он обратился к ней со следующими словами:
- Сейчас вы вправе решать, подходящему ли длятоголицувыдоверили
свою тайну. Вам надлежиттакжерешить,каквамдействоватьдальшеи
подхожу ли я, чтобы быть адвокатом в деле, в котором вы заинтересованы. Со
своей стороны, могу лишь сказать, донна Долорес, что я готов выступить как
вкачествеадвоката,такисвидетелем,еслипонадобитсяустановить
личность Грейс Конрой, или - если вам будет угодно -вкачестветогои
другого. Когда вы примете окончательное решение отом,пожелаетеливы
воспользоваться моими услугами, прошу вас поставитьменявизвестность.
Пока же - adios!
Он поклонился с некоторой торжественностью и направился к двери.Когда
донна Долорес подняла изумленный взгляд, его уже не было.
С прискорбием долженсообщить,что,когдаэтоттщеславныймолодой
человек входил в свою комнату,ончувствовалсебягероем,совершившим
некий интеллектуальный, я дажесказалбы,моральныйподвиг.
Ссамого
прибытия сюда он еще не был в таком отличном, приподнятом настроении,как
сейчас. Посидев немного у себя в комнате, он вышел на веранду. Если бы его
лошадь была под седлом, он охотно пустился бы вскачь по окрестнымпологим
холмам - пока его прелестная клиентка будет обдумыватьсвоерешение;но
уже наступила дневная сиеста, и двор был пуст. Яростный ветер безраздельно
владел и небом и землей. Что-то родственное настроению Артура былосейчас
в этом ветре. Он бросил рассеянный взгляд наверанду,слегкавздрогнул,
когда хлопнула дверь где-то в отдаленной части дома,беспокойноподумал,
уж не ищет ли его посланный от донны Долорес, и ступил за ворота.
8. БЫКИ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ
Бескрайние просторы кругом, веселящий душусолнечныйдень,встречный
ветер, который приходилось преодолевать, словнонекуюупругуюпреграду,
целиком захватили внимание Артура, инепрошлодесятиминут,какон,
отогнав от себя наваждение, размашистошагалпрочьотсумрачныхбашен
Ранчо Святой Троицы. Пейзаж, еще недавноказавшийсяемуоднообразными
унылым, теперь пробуждал в нем интерес. В невысоких куполообразных холмах,
трудившихся окрест, словно некие земляные пузыри, лишь наполовинувыдутые
яростным дыханием пробудившегося к жизни вулкана, онразгляделпрообразы
калифорнийскойцерковнойархитектуры.Вравниннойширионраспознал
никогда и ничем ненарушаемоевековоетечениежизни,наложившеесвой
отпечаток на неулыбчивый,многотерпеливыйхарактеркоренныхобитателей
страны. А не ведавший покоя ветер, неистовствовавший над равниной, гнавший
упорно и настойчиво все, что желало расти (завычетомразвелишьузкой
полосы карликовых ив на краю высохшего русла), вглубокиеканьоныина
подветренныесклоныхолмов,онсравнивалсбеспокойнымплеменем,к
которому принадлежал сам, и не удивлялся более тому, чтостранаказалась
захватчикам бесплодной пустыней.
- Клянусь, - пробормотал онпросебя,-где-нибудьсподветренной
стороны в душе этого народа цветут невиданные цветы, но нам никогда ихне
увидеть. Почем знать, быть может, и у донны Долорес...
Тут он прервал себя, рассерженный, аеслипоправдесказать,тои
немного испуганный тем, что донна Долорес так легко проникла в егомысли,
занятые вполне отвлеченными материями.
Впрочем, было еще одно обстоятельство, заставившее егосейчасизгнать
из мыслей донну Долорес.
Шагая стремительным шагом вперед, Артур примечал время отвременикак
случайную и преходящую черту пейзажа огромныестадаскота,беспорядочно
передвигавшиеся по равнине. Внезапноокружающеепредсталопереднимв
новом свете. Он увидел, чтодвижениескотанебылонислучайным,ни
беспорядочным. Стада двигались по равнине, подчиняясь строгой системе. Они
сближались между собой, тяготея к единому центру. И этимцентромбылон
сам.
Куда ни бросал он взгляд, вперед, назад, направо, налево, насумрачные
вершины холмов, на склон горы, на пересохшее руслоарройо[ручей,поток
(исп.