)]-всюдупосходящимсякединомуцентрурадиусамнеуклонно
наступали на него темные ряды. Хотя он шагал довольно быстро и держал путь
в определенном направлении, он оставался сейчас, по-видимому, единственной
мертвой точкой во вдруг ожившем пейзаже. Казалось, всяравнинапришлав
движение.Тобылонебыстроедвижение,однаконепреоборимоеи
неукоснительное,подчиненноеслепомуинстинктудвигавшихсясуществ.
Одинокий,беспомощный,онбылневольнымцентромстекающихсявоедино
гигантских полчищ, численность и мощь которых было невозможно измерить.
Сперва он нашел все это забавным. Потом решил, что на егодолювыпало
весьмаинтересноеприключение.Потомсталдумать,какемунаиболее
разумным образом выйти из западни. А потом... потом быстрымусилиемволи
заставил себя отказаться от неизбежных выводов, чтобынеупастьзаранее
духом и сохранить силы для предстоящей борьбы.Оностановился,поглядел
назад, но не увидел Ранчо Святой Троицы.Кудажеподевалась_асьенда_?
[усадьба (исп.)] Сквозь землю провалилась, что ли? Или он заблудился, ушел
далековсторону?НасамомделеАртурпростоперевалилнебольшую
возвышенность,лежавшуюзакорралем,и_асьенда_,оставшаясяв
каких-нибудь двух милях позади, скрылась из вида.
Это была первая неожиданность, поразившая егокаквнезапныйударпо
лбу. Но те же колдовские чары действовали и в тылу.Когдаонповернулся
еще раз, чтобыотыскатьпуть,которымехализмиссии,онувиделв
каких-нибудь пятидесятиярдахотсебясотнивыпученныхбычьихглаз.
Встретив его взгляд, животные, стоявшие в первом ряду, повернули спину;в
точноститожесделалвторойряд,третий,четвертый;каквойско,
повинующееся единой команде, все стадо на глазах Артура повернулокругом.
С пробудившейся надеждой, которую он поспешил отогнать прочь, так же,как
только что чувство страха, Артур двинулся вперед, постепенно убыстряя шаг,
пока ближайшие к нему быки не затрусили прочь тихой рысцой. Онизаставили
идти стоявших за ними, те - следующих, и вот все стадопокатилосьвспять
подобно огромному, волнующемуся морю. Онпересекарройоиужеминовал
корраль,когдаподнятоетысячамикопытгустоеслепящееоблакопыли
заставило его остановиться. Он и раньшеслышалпозадикакой-тосмутный
гул,которыйпоначалулегкобылопринятьзапризракблизящегося
землетрясения, но сейчас гул заметно усилился. Артур оглянулся. Менеечем
в двадцати ярдах от него чернела движущаяся стена голов,роговикопыт,
передовой вал второго волнующегосяморя,неспешноследовавшегопоего
стопам. Как мог он позабыть, что окружен со всех сторон!
Животные в первом рядубылиужетакблизкоотнего,чтоонмог
рассмотретькаждоевотдельности.
Быкинебыликрупнымиилиочень
сильными; не чувствовалось в них и злобы или свирепости. Худые, истощенные
и жалкие, они выросли здесь в суровых условиях, привычные кголодовке,к
шестимесячной засухе, к терзающему их денно инощноветру.Правда,они
были дикими и не повиновались человеку, но сейчас ихвыпученныеглазаи
нервно подергивающиеся головы выражали одно тольконевинноелюбопытство.
Когда он с криком бросился им навстречу, быки повернули спинуидругза
другом, ряд за рядом обратились в бегство,вточностикакте,другие,
которых он прогнал незадолго до того. О да, он уверен был, что прогналих
прочь, считал так до той самой минуты, пока не обернулся вновь и неузрел
перед собой шишковатые лбы и сцепившиеся рога своих прежних знакомцев.За
несколько минут, что он воевал со вторым стадом, они вернулись назад.
С привычной быстротой и логичностью мыслиАртурпроанализировалсвое
положение и счел егобезнадежным.Развязкабылатеперьлишьвопросом
времени; а времени оставалось совсем мало. Сумеет ли он достигнутьранчо?
Конечно, нет? Успеет ли добраться до корраля? Быть может, да. Между ними
корралем толпилось тысячное стадо. Отступит ли оно перед ним? Бытьможет,
отступит. Но не нагонит ли его второе, преследующее стадо?
Чтобы решить один из этих вопросов, онвытащилизжилетногокармана
крохотный "дерринджер",единственноеоружие,какоеимелприсебе,и
выстрелил в ближайшего быка. Пуля поразила быка в плечо, и ан повалился на
колени. Как и рассчитывал Артур, животные, шедшиерядом,остановилисьи
принялись обнюхивать своего раненого товарища. Но вслед затемпроизошло
нечто, чего Артур не предвидел: напиравшее сзадивслепомпорывестадо
пересилило их, толкнуло вперед, инепрошлоиминуты,какнесчастное
раненое животное былозатоптанонасмертьтысячамикопыт.Сужасающей
ясностью поняв, что это и есть ожидающаяегосудьба,Артурповернулк
корралю и побежал что было духу.
Он бежал, зная, что ускоряет тем свою гибель; но другого ничего сделать
не мог. Он бежал, слыша, как сзади гудит земля; стадо мчалось заним.Он
бежал, видя, как второе стадо, впереди, столь же стремительноубегаетот
него, нодуматьмогтолькоободном,онастигающейегосудьбеи,
пришпориваемый этой страшной мыслью, мчался из последних сил. Яужеимел
случай показать, что Артур был полностью чужд тому, чтообычноименуется
физической трусостью. Отстаивая дело, которое он считал бы правым, защищая
свою честь или оскорбленное самолюбие, наконец, просто в порыве гнева,он
встретил бы близящуюся смерть стойко и без жалоб. Но погибнуть отнелепой
случайности,из-забессмысленногостечениявздорныхобстоятельств;
пропасть без всякой надобности; лечь костьми ни за что;бытьзадавленным
тупыми зверьми, даже не напавшими на него, равнодушными к нему;погибнуть
как дурак, как безвестныйбродяга;погибнутьсмертью,вкоторойбыло
что-то чудовищно смешное; превратиться в ком растоптанногомяса,которое
не опознает ни друг, ни враг, - эта перспектива столь страшилаего,была
так нестерпима и так мучительна, чтобежавшийсломяголовуутонченный,
самолюбивый,гордыйсвоимразумомиволейчеловекничемсейчасне
отличался от последнего труса.