Ихнадо
решать, как загадкиили-какихещеназывают?-головоломки.Вот
написано: "Г.К. никогда к вам не вернется". А может, она теперь уже совсем
не Г.К.? Понимаешь, что я хочу сказать?
- Вышла замуж? - спросила Олли, захлопав в ладоши.
- Вполне возможно, - сказал Гэбриель, слегка краснея. - Вот оновчем
дело.
- А что, если объявление совсем не от Грейс?
Гэбриель был озадачен.
- Жюли говорит, что от Грейс... - неуверенно сказал он.
Олли приняла этот довод с некоторым сомнением.
- Ну, а что значит: "Думай о том, что дона"?
- Яснее ясного! - живо откликнулся Гэбриель. - "Думай омалюткеОлли,
разве она не с тобой?" Вылитая Грейс, всегда заботится о других!
- Хорошо! - сказала Олли. - Я согласнаостатьсяодна,чтобытымог
уехать. Но ты-то как проживешь без меня?
Гэбриель ничего не ответилнаэтотвопрос.Лучизаходящегосолнца
угодили ему прямо в глаза и, как видно, совсем ослепили его, потому что он
поспешил укрытьсяотних,прижавшисьлицомквьющимсякудрямОлли.
Помолчав, он сказал:
- Хочешь, я скажу тебе, Олли, почему я люблю эту старуюхижинуиэту
печную трубу?
- Почему? - спросила Олли. От лучей заходящего солнца у нее тоже что-то
приключилось с глазами, и она с готовностьюотвернулась,чтобыещераз
взглянуть на старую хижину.
- Не потому, что мы столько времени прожили здесь стобойвдвоем;об
этом надо позабыть и никогда больше не вспоминать.Апотому,Олли,что
здесь впервые я стал копать землю и нашел первое золото.Аизпородыя
построил эту печную трубу. Люди думают, что я начал старательствовать там,
на склоне, где я нашел серебряную жилу. А ведь это не так. Имнесдается
иногда, Олли, что от первой моей удачи я получил больше радости и счастья,
чем когда-либо получу от той, новой жилы. Ну,пошлидомой,Олли!Жюли,
наверное, уже тревожится,кудатызапропастилась.Вонкакой-точужой
человек идет подороге,увидитнасвдвоем,ауменяивидсовсем
неподходящий, чтобы сопровождать такую юную леди. Впрочем, беда не велика:
откуда ему знать, что мы с тобой родственники? Пошли домой!
Несмотря на все предосторожностииспешкуГэбриеля,имнеудалось
спастись от незнакомца; тот спускался вниз по тропе, ведшей сперевалав
лощину, и свернул прямо к ним навстречу, как видно намереваясь о чем-то их
спросить. Гэбриель вынужден был остановиться; он взял Олли за руку,чтобы
подбодрить ее.
- Не укажете ли вы мне, как пройти в гостиницу? -вежливоосведомился
незнакомец. - Если не ошибаюсь, она называется "Великий Конрой".
Подобная личность в любое время вызвала бы законное опасение ипротест
у каждого обитателя Гнилой Лощины, в том числе и у Гэбриеля. Вданныйже
момент незнакомец произвел на него особеннонеблагоприятноевпечатление.
Он был щегольски одет иобут,хотьипокакой-тодавнопрошедшейи
исчезнувшей моде. Мало того,унезнакомцаиз-подзастегнутогонавсе
пуговицы сюртука виднелась белоснежная гофрированная манишка.
Мало того,унезнакомцаиз-подзастегнутогонавсе
пуговицы сюртука виднелась белоснежная гофрированная манишка. Обращаяськ
Гэбриелю, он прикоснулся рукой к черному цилиндру, который обычайздешних
мест разрешал носить только священнослужителям и профессиональным игрокам.
Отметим и то, что не успел незнакомец произнести название отеля, как ручка
Олли, покоившаяся в руке Гэбриеля, воинственно сжалась.
- Ступайте по тропе до подножия холма, а там упретесь в Главнуюулицу;
она доведет вас до отеля. Я сам охотно пошел бы с вами, но,ксожалению,
занят,-ответилГэбриель,мобилизуявсюсвоюсветскостьи
изобретательность и при каждом слове слегкапощипываяОллизаруку.-
Друзья этой молодой лединанялименя,чтобыяпроводилеедомой,а
родители у нее такие злыдни, что, если яопоздаюдаженаминутку,мне
здорово от них влетит. Не правда ли, мисс? Прошу прощения!
Не дав Олли опомниться и произнести хоть слово, он поспешил увлечь ее в
тень вечнозеленых сосен на холме Конроя.
2. ПОСТОЯЛЬЦЫ В "ВЕЛИКОМ КОНРОЕ"
Отель"ВеликийКонрой"былновехонекисравнительночист,что
составляло немаловажное его достоинство. Ароматыминувшихобедов,былых
ужинов и давно позабытых завтраков еще не успели воцариться в его холлах и
коридорах. Свежеобитая мебель в свежеоклеенных номерах не хранила памяти о
съехавших постояльцах. Все дышало уютом и нетронутостью; идажешумливая
вознямиссисМарклиСолкомпенсироваласьтонкойобходительностью
специально выписанного бармена икельнера-ирландца.Толькоснемногими
прежними завсегдатаями заведения упомянутые нами почтенные дамы общались с
обычной своей безыскусственной простотой. Нужносказать,чтопросторный
холл, ошеломлявший посетителя зеркалами в позолоченныхрамахикрасными
плюшевыми диванами, действовал несколько охлаждающе на принятыевГнилой
Лощине пылкие излияния чувств и гейзеры красноречия, новотелеимелась
маленькая гостиная, куда вдова и еевернаяпомощницаприглашалииногда
избранных посетителей.Средифаворитов,допускаемыхвэтосвятилище,
числился и адвокат Максуэлл.Онбылвдов,ктомужеизвестенсвоим
циническим недоверием к прекрасному полу; эти обстоятельстваслужиликак
бы вызовомдляобеихдами-одновременно-постояннымисточником
опасности для самого адвоката.
Миссис Маркл отлично знала,конечно,чтомиссисКонрой-клиентка
адвоката Максуэлла и что,какразнаправляяськнему,онапопалав
катастрофу, которая привела к ее встрече с Гэбриелем, Чего миссис Маркл не
знала - хоть и крайне желала узнать, -этобылилиГэбриельимиссис
Конрой знакомы прежде. Максуэлл сказал ей, что,насколькоемуизвестно,
они никогда раньше не виделись и встретились совершенно случайно.Доверяя
миссис Маркл эти сведения, адвокат не нарушал профессиональной тайны;нет
оснований полагать, что оннарушилееивчем-либодругом.