Онлишь
разъяснил, чтогоспожаДеварджесобратиласькнемупоповодунекой
земельной собственности. Сообщая об этом, он допустил небольшую оговорку и
назвалгоспожуДеварджес"ГрейсКонрой".МиссисМарклтутже
насторожилась.
- То есть миссис Конрой, - поспешно поправился адвокат.
- Грейс, это его исчезнувшая сестра, так ведь?
- Да, - безмятежно подтвердил Максуэлл, - я думаю, он вам не раз оней
рассказывал.
- Нет, - откровенно призналась миссис Маркл, - мы больше беседовалина
общие темы; но по тому, что я знаю от Олли, -этоединственнаяженщина,
которую он когда-либо любил.
АдвокатМаксуэлл,который,памятуясвоюпримечательнуюбеседус
ГэбриелемомиссисМаркл,поглядывалнанееслукавством,вдруг
посерьезнел.
-Теперьвыубедились,яполагаю,-сказалоннесколькоболее
торжественно, чем намеревался, -чтосупругавытеснилаизегосердца
пропавшую сестру.
- Ни за что не соглашусь! - живо возразила миссисМаркл.-Продувная
расчетливая бабенка!
- Боюсь, что вы несправедливы к ней, - сказал Максуэлл, смахивая сгуб
улыбку своим характерным жестом, - впрочем,гдеэтовидано,чтобыдве
хорошенькие и неглупые женщины восхищались одна другой? Уж не знаю,какие
увасоснованиясчитатьеерасчетливой!-добавиладвокат,снова
возвращаясь к серьезному тону.
- Как? А ее замужество?-простодушновоскликнуламиссисМаркл.-
Поглядите на этого тюфяка, на этого рохлю! Да разве женится такойчеловек
добровольно, если не взять его в оборот? Как вы думаете?
В словах миссис Марклпрозвучаланеподдельнаяобида;идажетакой
философ, как юрист Максуэлл, не смог утешиться мыслью, что внейговорит
всего лишь вековечная вздорность женского характера.Нетинебылона
свете мужчин, которые любили бы,чтобыженщинавыказывалапредпочтение
другому. Поднеся руку ко рту и приготовившисьсмахнутьулыбку,которая,
впрочем, так и не последовала, Максуэлл поспешил представить возражение:
- А что, если вы ошибаетесьвГэбриеле?Что,еслипростотаегои
застенчивость - одно притворство? Что, если он один изсамыхискусныхи
удачливых актеров, когда-либо выступавших передпубликой?Что,еслион
провел всех вас, в том числе и свою жену?
Не успел Максуэлл произнести последнее слово, как миссис Марклнанесла
ответный удар.
- Экую, право, ерунду вы несете! Да яскореезаподозрюэтоневинное
дитя! - заявила она, указывая на свою Манти. - Известноедело,адвокаты!
Рае не понимают, значит подозревают.-Онапомолчала,иМаксуэллтем
временем повторил свой привычный жест. - В чем вы егообвиняете,скажите
толком? Что вам о нем известно?
-Ровнымсчетомничего.Норазвыкритикуетеее,почемуне
покритиковать и его? На том же основании.
Норазвыкритикуетеее,почемуне
покритиковать и его? На том же основании. Посудите сами, простойчеловек,
совершенно необразованный...
- Неверно, что он необразованный, - прервала собеседника миссисМаркл,
принося истину в жертву своей симпатии к Гэбриелю.
- Хорошо, условимсясчитатьеговзрослымребенком.Таквот,этот
ребенок открывает самую богатую жилу в ГнилойЛощинеиустраиваетдело
так, что за ее разработку берется самыйпройдошливыйфинансиствовсей
Калифорнии. До того, не дав никому дажеглазомморгнуть,онумудряется
вступить в брак с прехорошенькой женщиной, законной владелицейтойсамой
земли, где проходитегожила.Выговорите,чтовсеобъясняетсяего
простотой; но, как правило, простота так щедро не вознаграждается.
- Нет, не будет ему от них добра, помяните мое слово, - сказаламиссис
Маркл, с победным видом завершая дискуссию.
Вполне вероятно, что раздражение миссисМарклподдерживалосьидаже
разжигалось ее помощницей, мисс Сол,которая,побуждаемаяненавистьюк
жене Гэбриеля, установила целую систему шпионского наблюдения за Конроями.
Именно от нее, в пристрастной ее интерпретации, миссис Марклузнавалаоб
одиночестве Гэбриеля и о его паломничествахкстаройхижине;огостях
миссис Конрой, о численностиихиотличительныхособенностях;дажео
некоторых личных беседах Гэбриеля с женой. Я допускаю, чтоидругиеуже
известные читателю толки о миссис Конрой имели своим источником все туже
очаровательную молодуюособу,котораяделиласьсвоиминаблюдениямии
догадками на этот счет нетолькососвоейхозяйкой,ноисдругими
собеседниками. Когда однажды заезжий незнакомец,проживавшийв"Великом
Конрое", решил оживить монотонность утренней трапезыбеседойоКонроях,
мисс Сол выложила ему почти все, что рассказывала до того миссис Маркл.
Некоторые утверждают, чтовиноювсемубылонеизъяснимоеочарование
внешности и манер незнакомца,подействовавшееначувствительнуюнатуру
этой суровой девственницы и сделавшее ееболтливееобыкновенного.Нов
конце концов, в чем можно было винить Сол? Правда,онастремиласьлично
обслужить гостя за столом; время от времени нависала над нимсподносом,
уставленным закусками несколько обильнее, чем положено для заезжего гостя,
быть может, пыталась рекомендовать ему с излишнейпылкостьюкакое-нибудь
лакомое блюдо. Но и то сказать, постоялец был не совсем обыкновенный, мало
походивший на завсегдатаев отеля; и это само по себеизвинялонесколько,
особое к нему отношение. Он был молод, бледен, белозуб, руки унегобыли
желтые, манера вести себя южная, почти тропическая.Говоряонем,мисс
Сара Кларк именовала его не иначе как "айтальянец".
Позволю себе привести образчик их застольной беседы.
- Я не большой поклонник оладий, да и сушеные яблоки не в моем вкусе, -
сказал Рамирес, которого проницательный читатель, конечно, уже узнал. - Но
я жажду получить из этих прелестных ручек - я припадаю к ним! -маленькую
чашечку кофе.