Взяв с пола свернутое одеяло, Гэбриель положил его на грудьпокойнице.
Потом побежал в соседнюю хижину.
По причине, оставшейся намнеизвестной,онтольколишьзаглянулв
хижину, а внутрь не вошел. Он никогда никому не рассказывал,чтоонтам
увидел; назад он шел шатаясь, белый как мел, состановившимисяотужаса
глазами. Одна только мысль владела им - бежать, бежать прочь от проклятого
места. Он нырнул в свою хижину, схватил вохапкуперепуганную,плачущую
Олли и с отчаянным воплем: "Боже, спаси нас!" - пропал во тьме.
4. ПРИРОДА УКАЗЫВАЕТ ПУТЬ
К северу от каньона лежал крутой водораздел, похожий на могильник.Два
путника медленно карабкались по его запавшему белому склону. Кконцудня
они перевалили через гребеньисделалиостановку;двачерныхсилуэта
обрисовались на фоне закатного неба. То были Филип и Грейс.
КакнибылаГрейсизнуренаголодомипутешествием,личикоее,
порозовевшее сейчас в лучах заходящего солнца, светилось прелестью.Дурно
сидевшее мужское платье преобразило ее в мальчика, но немоглополностью
скрыть очарование ее фигуры. Филипу отчетливо были видны длинныересницы,
осенявшие темные глаза девушки, и безукоризненный овалеелица;онмог
даже разглядеть пару-другую веснушек на ее чуть вздернутойверхнейгубе.
Отчасти, чтобы прийти на помощь Грейс, отчасти, чтобыпроявитьнежность,
он обнял ее за талию. Потом поцеловал ее. Возможно, что поцелуй былчисто
машинальным. ТемнеменееГрейс,схарактернойдляженскойприроды
практичностью, немедля задала ему вопрос, который задавала уже не раз:
- Ты любишь меня, Филип?
И Филип, с готовностью,которуювэтихслучаяхпроявляютмужчины,
ответил, как отвечал и ранее:
- Люблю.
Молодой человек изнемогал от голода и тревоги. Они шли уже четыредня.
На второй день путешествия ониотыскалиподснегомнесколькососновых
шишек с нетронутыми семечками; потом ограбилидупло,гдебелкахранила
свои запасы. На третий деньФилипсловилисамоехозяйкудупла;они
пообедали ею. К вечеру в тот же день Филип увидел утку, летевшую вверхпо
ущелью. Он не сомневался, что утка держитпутьккакому-нибудьгорному
водоему, а потому, прежде чем сбить ее, тщательно приметил направлениеее
полета.Ониповернули,кудалетелаутка;анаутросъелисвою
путеводительницу.
Сейчас Филип снова терялся в догадках. Взобравшись стакимтрудомна
острый гребень водораздела, они не увидели ничего, кроме бессчетныхбелых
валов, неумолимо простиравшихся до самого горизонта. Ничто неговорилоо
близости реки или озера. Откуда же взялась эта птица, куда направляла свой
полет? Филип уже стал мучительно думать,несменитьлиимнаправление
пути, когданеожиданноепроисшествиеосвободилоегоотнеобходимости
самостоятельно решать этот вопрос.
Пытаясь проникнуть взором за пределы снежной равнины, Грейсподошлак
самому краю утеса и вдруг почувствовала, чтокаменьподнеюколышется.
Рванувшись вперед, Филип успел обнять ее заплечи:новтужеминуту
массивный карниз рухнул в пропасть; девушка повисланарукеФилипа.От
сотрясения сдвинулась с места и гранитнаяплита,накоторойстоялсам
Филип. Не успел он сделать даже шага, какплитадрогнулаизаскользила
вниз, увлекая за собой их обоих. По счастью, эта огромная лавина изкамня
и льда обогнала их в падении и основательно пропахала крутойсклонгоры,
круша торчащие утесы и оставляяпослесебяровную,хотьипочтичто
отвесную дорогу.
Падая, Филип даже не пытался уцепиться закрайрушащейсяскалы;это
вызвало бы камнепад, который погубил бы их наверняка. Пока он еще управлял
собою, он спрятал лицо Грейс на своей груди и обнял ее что былосил;так
он знал, что,дажетеряясознание,будетохранятьеевпадениипо
проложенному лавиной пути. В полузабытьи он чувствовал,каксветвего
глазах сменяется тьмой, слышал треск ломающихся сучьев, ощущал уколыхвои
на руках и на лице. Потом падение словно приостановилось,мирзавертелся
кругом него, голова его невольно приняла участие в этом кружении, итогда
- только тогда - он вкусил полный покой забвения.
Когда Филип пришел в себя, в горле у него жгло;онзадыхался.Открыв
глаза, он увидел склонившуюся над ним Грейс, бледную,встревоженную;она
растирала ему снегом виски и руки. По ее круглойщечкеструйкойстекала
кровь.
- Ты ранена, Грейс? - спросил Филип, с трудом ворочая языком.
- Нет, мой милый, храбрый Филип. Я так счастлива, что ты жив.
Сказав это, онастрашнопобледнелаиприслониласькдереву.Даже
верхняя губка ее, обласканная лучами солнца, стала белой как мел.
Но Филип не видел ее. В изумлении он озиралсяпосторонам.Онлежал
посреди камней и поломанных сосновых веток. Он слышал шум бегущей воды;в
ста футах от неготекларека.Филипвзглянулвверх,откудаструился
багряный свет заходящего солнца. Покалеченные сосны поддерживали насвоих
ветвистых лапах пробитую камнем снежную кровлю. Красные лучи игралиина
поверхности потока, проникая через случайные отверстия в этом удивительном
своде, закрывшем реку от солнца.
Теперь он понял, куда утка направляла свой полет! Понял, почемуонис
Грейс так и не увидели реку! Понял, куда подевались птицы и звери и почему
снежная пустыня не сохранила их следов! Сомнениянебыло,онисГрейс
вышли на дорогу!
С криком восторга он вскочил на ноги.
- Грейс, мы спасены.
Грейс ответила ему радостным взглядом, но радость ее относилась главным
образом к тому, что он жив и здоров.
- Как ты не понимаешь, Грейс, ведь-этодорога,проложеннаясамой
природой. Не тот путь, что мы с тобой искали,новполненадежныйпуть;
река приведет нас в долину.
- Да, я знаю, - сказала Грейс.
Филип удивленно поглядел на нее.
- Я видела долину сверху, когда тащила тебя прочь от камнепада.Вонс
того места.
Она указала на скалу, торчащую над проломом в снежной кровле.