К концу разговора случайно выясняется, что ты посвящаешь его
мне. Узнав об этом, я почувствовал, что жизнь мне опостылела. Я ничегоне
сказал, я молча вернулся в свою камеру, с гневом ипрезреньемвсердце.
Как ты вообразил, что можно посвящать мне книгу стихов, не испросив нато
моего разрешения? Вообразил, говорю я?Кактыпосмелэтосделать?Ты
скажешь в ответ, что в дни моего величияиславыясогласилсяпринять
посвящение твоих ранних стихов? Конечно, согласился -япринялбыэтот
знак уваженияотлюбогоюноши,вступающегонатрудноеипрекрасное
литературное поприще. Всякие почести отрадны дляхудожника-ивдвойне
отрадны, когда их касаются руки старцев. Только юностипринадлежитправо
венчать художника. В этом истинная привилегияюности-еслибытолько
юность об этом знала. Но дни униженья и бесчестья - не то, что дни величия
и славы. Тебе еще предстоит узнать, что Благополучие, Наслаждение иУспех
бывают грубого помола и суровой пряжи, ноСтрадание-самоечуткоеиз
всего, что есть на свете. Что бы нитронулосьвцеломмиремыслиили
движения - на все Страдание откликаетсясозвучнойитягостной,хотяи
тончайшей,вибрацией.Посравнениюсэтойдрожьютрепетныйлисток
расплющенногозолота,фиксирующийнаправлениесил,невидимыхглазу,
колеблется слишком грубо. Это рана, котораякровоточитотприкосновения
любой руки, кроме руки Любви,ноикасаньеЛюбвитожезаставляетее
обливаться кровью, только не от боли.
Ты смог написатьначальникуУондсвортскойтюрьмы,испрашиваямоего
разрешенияопубликоватьмоиписьмав"МеркюрдеФранс",которая
соответствует нашему английскому "Фортнайтлиревю".Почемубытебене
написать начальнику Редингской тюрьмыинепопроситьмоегоразрешения
посвятить мне твои стихи, как бы фантастически ты ни вздумалихназвать?
Не потому ли, что в первом случае речьшлаожурнале,гдеязапретил
печатать свои письма, авторское право на которые, как ты прекрасно знаешь,
закреплено всецело за мной, авовтором-тырадовался,чтоуспеешь
сделать все по-своему, втайне от меня, и этодошлобыдоменяслишком
поздно, когда я уже не смог бы помешать тебе. То, что я обесчещен, разорен
и заточен в тюрьму, - все это должно было заставить тебяпроситьуменя
разрешения поставить мое имя на первой странице твоейкниги,какпросят
милости, чести и привилегии. Только так нужно обращаться с тем, ктопопал
в беду и покрыт позором.
Там, гдепребываетСтрадание,-священнаяземля.Когда-нибудьты
поймешь, что это значит. И пока ты этого не поймешь, ты ничего неузнаешь
ожизни.Роббиитакие,какон,способныпонятьэто.Когдаяв
сопровождении двух полицейских был привезенизтюрьмывсудподелам
несостоятельных должников, Робби ждал в длинном мрачном коридоре, чтобы на
глазах у всей толпы, которая притихла, увидев этотпростойипрекрасный
жест, снять передо мной шляпу, когда я проходил мимо в наручниках, понурив
голову.
Люди попадали в рай и за меньшие заслуги. Движимые таким чувством,
такой любовью, святые становились на колени, чтобы омыть ногинищих,или
склонялись к прокаженному, целуя его вщеку.Яниразунисловомне
обмолвился Робби о том, что он сделал. До сих пор я даже не знаю, известно
ли ему, что явообщезаметилегопоступок.Заэтонельзяприносить
формальнуюблагодарностьвобщепринятыхвыражениях.Яхранюеев
сокровищнице своего сердца.Онаспрятанатам,кактайныйдолг.Ия
счастлив, что долг этот неоплатен. Эта благодарность нетленнаинапитана
благовонным бальзамом обильных слез. Когда Мудрость оказалась бесполезной.
Философия - бесплодной, а присловья и избитые изречения тех,ктопытался
утешить меня, были какпрахипепелвмоихустах,этосмиренноеи
неприметное деяние Любви отворило для меня все родники жалости,заставило
пустынюрасцвестирозами,избавиломеняотгорестногоодиночества
изгнанника и воссоединило меня с израненным, разбитымивеликимсердцем
Мироздания. И когда ты сумеешь понять нетолькото,какбылпрекрасен
поступок Робби, но и то, почему он так много для меня значил-ивсегда
будет так дорог мне, - тогда, можетбыть,тыпоймешь,какискаким
чувством ты должен был просить у меня разрешения посвятить мне свои стихи.
Справедливо при этом заметить, что я ни при каких условияхнепринялбы
это посвящение. Хотя не исключено, что при иных обстоятельствахмнебыло
бы приятно услышать такую просьбу, я все равно ответил бы нанееотказом
_ради тебя_, не считаясь со своими чувствами.
Первый томик стихов, который юноша в расцвете веснысвоеговозмужания
посылает в широкий мир, долженбытьсловнобелыйбоярышниквсадуу
колледжа св.МагдалиныилипервоцветнаКамнорскихлугах.Егонельзя
отягощатьбременемужасной,отталкивающейтрагедии,ужасного,
отвратительного скандала. Если бы я разрешил сделатьсвоеимяглашатаем
книги, я совершил бы непростительную эстетическую ошибку. Этосоздалобы
вокруг всей книги ложную атмосферу, а в современном искусственетничего
важнее атмосферы. Современнаяжизньсложнаиотносительна.Это-ее
отличительные черты. Для тогочтобыотразитьпервуючерту,намнужна
атмосферасовсемитончайшиминюансами,намекамиинеобычайными
перспективными искажениями; вторая черта требует соотнесения с фоном.Вот
почему Скульптура пересталабытьизобразительнымискусством,аМузыка
стала им; вот почему Литература есть, была и навсегда останетсянаивысшим
изобразительным искусством.
Твоя маленькая книжечкадолжнапринестиссобойнапевыСицилиии
Аркадии, а неядовитыйсмрадуголовногосудаинезловоннуюдухоту
тюремнойкамеры.Итакоепосвящениебылобынепростопроявлением
недостаточного вкуса в Искусстве; оно совершенно неприемлемоисдругих
точек зрения.