И поэтому нет истины,
которая сравнилась бы со Страданием. Порой мне кажется,чтоСтрадание-
единственная истина. Иные вещи могутбытьиллюзиямизренияиливкуса,
созданными длятого,чтобыослепитьглазаипритупитьвкус,ноиз
Страдания создана Вселенная, а дети и звезды рождаются в муках.
И более того - в Страдании естьнеобычайная,властнаяреальность.Я
сказал о себе, что я был символом искусства и культурысвоеговека.Так
вот - здесь, в этомзабытомбогомместе,вокругменянетниодного
пропащего существа, которое не было бы символом глубочайшейтайныжизни.
Ибо тайна жизни - в страдании.Онотаитсявездеиповсюду.Когдамы
вступаем в жизнь, сладкое сладостно для нас, а горькое -огорчительно,и
мы неизбежно устремляем все свои желания к наслаждению и мечтаем не только
"месяц или два питаться медом сот", а во всюсвоюжизньнезнатьиной
пищи, - не понимая, что тем временем, быть может, душа наша "истаиваетот
голода".
Я помню, как однажды разговорился об этом с самым прекраснымчеловеком
из всех, кого мне довелось встречать,-сженщиной,чьесочувствиеи
благородная доброта ко мне и до и после моего трагическогозаключенияне
знают себе равных и недоступны для слов: стойженщиной,которая,сама
тогонеподозревая,действительнопомогламневынестибремямоих
несчастий, как никто в целом мире; итолькопотому,чтоонаживетна
свете, потому что она такая, как есть, - одновременноидеальныйобрази
благотворное влияние, напоминанье о том, чем бы ты мог стать в сочетании с
действенной помощью на этом пути,душа,превращающаязатхлыйвоздухв
свежесть и благоухание, а самые высокие духовные проявления-вявления
столь же естественные, как солнечный свет или морская гладь; человек,для
которого Красота и Страдание идут рука об руку и несут одну и ту же благую
весть. Я совершенно ясно помню, как в разговоре, о которомидетречь,я
сказал ей, что в одном тесном лондонском закоулке достанет горестей, чтобы
доказать, что Бог не любит человека и что само наличие страдания - хотя бы
это быливсего-навсегослезыребенкавуголкесада,пролитыеиз-за
совершенного или несовершенного проступка, -ужебеспросветнозатмевает
весь лик творения. И я был глубоко неправ. Она сказала мне об этом,ноя
не мог ей поверить. Я находился вне той сферы,гдеможнообреститакую
веру. Теперь мне кажется, что только Любовь, какова бы они ни была,может
объяснить тотнеимоверныйизбытокстрадания,которымпереполненмир.
Другогообъясненияяненахожу.Ияуверен,чтоникакогодругого
объяснения нет, и если Вселенная ивправду,какясказал,созданаиз
Страдания, то создана она руками Любви, потому что для человеческойДуши,
ради которой и создана Вселенная, нет иного пути кполномусовершенству.
Наслаждение - прекрасному телу, но Боль - прекрасной Душе.
Когда я говорю, что постиг все это, в моих словахзвучитнеподобающая
гордыня.
Наслаждение - прекрасному телу, но Боль - прекрасной Душе.
Когда я говорю, что постиг все это, в моих словахзвучитнеподобающая
гордыня. В дальней дали, подобнобезупречнойжемчужине,виднеетсяГрад
Господень. Он так прекрасен, что кажется - ребенок добежиттудазаодин
летний день. Да, ребенку это по силам. Но для меня и мнеподобных-все
обстоит иначе. Можно прозреть во мгновение ока, но все этозабываетсяза
долгие часы, которые приходят свинцовой поступью. Как трудноостатьсяна
тех "высотах, что доступны для души". Мыслим мы вВечности,номедленно
движемся сквозь Время - и я не хочу говоритьниотом,кактомительно
тянется время для нас, узников, ни обизнеможениииотчаянии,украдкой
вползающих в наши темницы и в темницы наших сердец, возвращающихся с таким
непостижимым упорством, что приходится волей-неволей убиратьиподметать
свой дом к их приходу, словнокприходунезваногогостяилисурового
хозяина, или раба, чьим рабом ты стал по воле случаяилипособственной
воле.
И хотя теперь тебе покажется невероятным то, что я скажу,этовсеже
истинная правда: тебе, живущему на свободе, в праздности и комфорте, легче
внимать урокам Смирения, чем мне, хотя я каждый день становлюсь наколени
и мою пол в своей камере. Потомучточеловеквосстаетпротивтюремной
жизни, полной бесконечных лишений и запретов. И самое страшное не то,что
эта жизнь разбивает сердце - сердца создаются, чтобы быть разбитыми, -но
то, что она обращаетсердцевкамень.Иногдачувствуешь,чтотолько
непробиваемый медный лоб и язвительная усмешка дадуттебесилыпережить
этот день. А на того, кто возмутился душой, не снизойдетблагодать,если
употреблять выражение, которое церковники таклюбят,-илюбятвполне
справедливо - добавлю я, - потому что и в жизни и вИскусствевозмущение
замыкает слух души, и небесныезвукинедостигаютее.Ивсежемне
придется выучить эти уроки здесь, если явообщехочуихвыучить,ия
должен радоваться и ликовать, если мои стопы направлены по вернойдороге,
а лицо обращено в сторону "врат,чьеимя-Прекрасное",хотябымне
предстояло много раз падать в грязь и часто сбиваться с дороги в тумане.
Эта новая жизнь - мне нравится так называть ее из любви кДанте-на
самом деле, конечно, вовсе не новая жизнь, а простое продолжение, развитие
или эволюция моей прежней жизни. Япомню,каксказалодномуизсвоих
друзей, когда мы были в Оксфорде, - мы бродили как-то утром наканунемоих
экзаменов по узеньким,звенящимотптичьегощебетадорожкамколледжа
св.Магдалины, - что мне хочется отведатьвсехплодовотвсехдеревьев
сада, которому имя - мир, и что с этой страстью в душе я выхожунавстречу
миру. Таким я и вышел в мир, так я и жил. Единственной моейошибкойбыло
то, что я всецело обратился к деревьям той стороны сада, котораяказалась
залитой золотом солнца, и отвернулся от другой стороны, стараясьизбежать
ее теней и сумрака. Падение, позор, нищета, горе,отчаяние,страданияи
даже слезы, бессвязныеслова,срывающиесясгуботболи,раскаяние,
котороеусеиваетпутьчеловекатерниями,совесть,выносящаясуровый
приговор, самоуничижение, которое становится карой, несчастье,посыпающее
голову пеплом, невыносимая мука, облекающая себя во вретище и льющая желчь
в собственное питье, - все это отпугивало меня.