Самые низкие твоипобуждения,самыепошлыевкусы,самые
вульгарные увлечения стали для тебя законом, и ты хотел подчинить им жизнь
других людей, а если понадобится, был готов принести в жертву без малейших
угрызений совести. Ты знал, что, устраиваямнесцену,всегдадобьешься
своего, и, как мне верится, сам того не сознавая,доходилвгрубостии
вульгарности до непозволительных крайностей. И в конце концов ты сам терял
представление о том, чего ты добивался, чего ты отменяхотел.Завладев
моим талантом, моей волей,моимсостоянием,ты,вслепотененасытной
алчности, хотел взятьуменяабсолютновсе.Итывсеотнял.Вту
трагическую, роковую пору моей жизни, перед тем как я совершилнелепейший
шаг, меня, с одной стороны, стал преследовать твой отец, оставляявмоем
клубе отвратительные записки, а с другой - ты начал преследоватьменяне
менее безобразными письмами. Ничего не могло быть хуже того твоего письма,
которое я получил утром, перед темкакпозволилтебезатащитьменяв
полицию и потребовать дурацкий ордер на арест твоего отца, - ты никогда не
писал так гадко и по такому постыдному поводу. Из-за васобоихясовсем
потерял голову. Здравый смысл мне изменил. Все вытеснил ужас. Могу сказать
откровенно, что я не видел никакой возможности избавиться от вас обоих.Я
подчинился, я шел слепо, как вол идет на убой.Ясделалнепростительный
психологический промах. Я всегда считал, что уступатьтебевмелочах-
пустое и что, когда настанет решающая минута, я смогувновьсобратьвсю
присущую мне силу воли и одержать верх. Но ничего не вышло. В самую важную
минуту сила воли изменила мне окончательно. В жизнинетничеговеликого
или малого. Все в жизни равноценно, равнозначно.Мояпривычка,поначалу
вызванная равнодушием, - уступать тебе во всем - неощутимо сделаласьмоей
второй натурой. Сам того несознавая,ядопустил,чтобыэтаперемена
наложила постоянный и пагубныйотпечатокнамойхарактер.Вотпочему
Уолтер Патер втонкомэпилогепервогоизданиясвоихстатейговорит:
"создаватьсебепривычки-ошибка".Когдаонэтонаписал,скучные
оксфордские ученые решили, что этотолькосвободнаяперифразапорядком
наскучившеготекстаАристотелевой"Этики",новэтихсловахскрыта
потрясающаястрашнаяистина.Япозволилтебеподорватьсилумоего
характера, и, превратившись в привычку,этосталодляменянепросто
Ошибкой, но и Гибелью. Мои нравственные устои ты расшатал еще больше,чем
основы моего творчества.
Когдатебеобещалиордернаарестотца,ты,разумеется,стал
распоряжаться всем. В то время как мне следовало быостатьсявЛондоне,
посоветоваться с умными людьмииспокойнорассудить,какимобразомя
позволил поймать себя в такуюловушку-вкапкан-какдосихпор
выражается твой отец, - ты настоял, чтобы я повезтебявМонте-Карло-
самое гнусное место на белом свете, где ты день и ночь играл в казино,до
самого закрытия.
Япозволилтебеподорватьсилумоего
характера, и, превратившись в привычку,этосталодляменянепросто
Ошибкой, но и Гибелью. Мои нравственные устои ты расшатал еще больше,чем
основы моего творчества.
Когдатебеобещалиордернаарестотца,ты,разумеется,стал
распоряжаться всем. В то время как мне следовало быостатьсявЛондоне,
посоветоваться с умными людьмииспокойнорассудить,какимобразомя
позволил поймать себя в такуюловушку-вкапкан-какдосихпор
выражается твой отец, - ты настоял, чтобы я повезтебявМонте-Карло-
самое гнусное место на белом свете, где ты день и ночь играл в казино,до
самого закрытия. А я - поскольку баккараменянепривлекает,-ябыл
оставлен в полном одиночестве. Ты и пяти минут не хотел поговорить со мной
о том положении,вкотороеяпопализ-затебяитвоегоотца.Мне
оставалось только оплачивать твой номер в отеле и твои проигрыши. Малейший
намекнатяжкиеиспытания,ожидавшиеменя,нагонялнатебяскуку.
Очередная марка шампанского, которую нам рекомендовали, интересовалатебя
куда больше. По возвращении в Лондон те из моих друзей, ктопо-настоящему
тревожилсяомоемблагополучии,умолялименяуехатьзаграницуи
уклониться от этого неслыханного судилища. Ты приписывал им подлыемотивы
и обвинял меня в трусости за то, что я выслушивал их советы.Тызаставил
меня остаться и, если выйдет, отвести от себя все обвинениябесстыдными
неправдоподобным лжесвидетельством на суде.Разумеется,вконцеконцов
меня арестовали, и твой отец стал героем дня - нет, не только героемдня:
теперь твоя семья попала в сонм Бессмертных, ибо из-за шутовских,хотяи
мрачных прихотей истории - ведь Клио самая несерьезная из Муз - твойотец
теперь навсегда останется среди добрых и благомыслящих героевкнижекдля
воскресных школ, тебе будет отведено место рядом с отроком Самуилом,ая
окажусь в самой глубокой трясине "Злых щелей", между маркизом деСадоми
Жилем де Ретцем.
Конечно, я должен был избавиться от тебя.Конечно,ядолженбылбы
вытряхнуть тебя изсвоейжизни,каквытряхиваютизодеждыужалившее
насекомое. В одной из лучших своих драмЭсхилрассказываетовельможе,
который вырастил в своем доме львенка, детеныша льва, и любит егозато,
что тот, радостно блестя глазами, прибегает к нему и ласкается, выпрашивая
подачку, - весело глядящий на руки, ласковый попринуждениюжелудка.Но
зверь вырастает, в нем просыпаетсяинстинктегопороды,нравпредков,
уничтожает и вельможу, и его семью, и все, что им принадлежало.
Чувствую, что и я уподобился этому человеку. Но моя ошибкабыланев
том, что я с тобой не расстался, автом,чтоярасставалсястобой
слишком часто. Насколько я помню, я регулярно каждые три месяцапрекращал
нашу дружбу, и каждый раз, когдаяэтоделал,тыухитрялсямольбами,
телеграммами, письмами, заступничествомтвоихимоихдрузейдобиться,
чтобы я позволил тебе вернуться.