Иногда он просил бывшую жену
прочитать рукопись, и её советы, как правило, оказывались
полезными. Деньги она стала у него просить лишь три года назад,
после того как умер её второй муж. Супруг Элейн был
профессиональным игроком, и большую часть времени она проводила с
ним в Лас-Вегасе или на ипподромах в разных концах страны. В
зависимости от того, насколько быстро бежали лошади, или как
вращалось колесо рулетки, она то купалась в роскоши, то
закладывала драгоценности, которыми в периоды везения осыпал её
муж.
Деймон никогда не был скрягой. Даже, испытывая недостаток в
средствах до выхода «Надгробной песни», он не ворчал бы, отдавая
ей незначительные суммы, если бы не знал, что деньги окажутся в
руках продавцов винных лавок, букмекеров или более искусных,
нежели Элейн, игроков в триктрак. В такие дни он приходил домой
мрачнее тучи, вызывая неодобрительные реплики Шейлы как в свой
адрес, так и в адрес бывшей супруги.
Тем не менее, Элейн продолжала казаться ему забавным
созданием. Правда, сегодня, думал он, мрачно косясь на часы,
забавного разговора не получится.
И вот он увидел, как Элейн идет по залу ресторана, близоруко
высматривая его среди посетителей. У неё теперь была короткая
стрижка, волосы, дабы скрыть седину, были выкрашены в ярко
пурпурный цвет. Деймон, не без чувства благодарности, обратил
внимание на то, что одета Элейн в вполне пристойное темно-синее
платье, а на её ногах — не обычные стоптанные мокасины, а туфли на
высоких каблуках. Запах, однако, остался всё тот же, подумал он,
чмокая её в щеку.
Лицо Элейн оказалось на удивление моложавым, на нем почти не
было морщин, и глаза, как ни странно, оставались ясными.
— Прекрасно выглядишь, — сказал он, когда они сели за столик.
— Очень шикарно, если ты позволишь мне так выразиться.
— Мы поставили на правильных лошадок, — сказала она, — а это
благотворно сказывается на здоровьи. Кроме того у меня новый
приятель, и он настоял на том, чтобы я спалила все мои старые
наряды.
— Хороший человек, — заметил Деймон, думая о том, что даже
когда ей стукнет восемьдесят, у неё будут появляться новые
приятели.
Элейн слегка повернулась, чтобы лучше рассмотреть его.
— А ты, в отличие от меня, выглядишь скверно. В чем дело?
Неужели от тебя отвернулась удача?
— Я попросил тебя прийти сюда не для того, чтобы обсуждать
мое здоровье, — сказал Деймон. — Для этого были совсем другие
причины.
— Если речь пойдет о деньгах, которые я тебе должна, — Элейн
всегда делала вид, что берет деньги не просто так, а в долг, — то
я, возможно, сумею выдавить их, хотя бы частично, у своего дружка.
Он — реализатор.
— И что же он реализует? Исподнее белье для дам сомнительного
поведения?
Элейн спокойно улыбнулась в ответ. Язвительная шутка Деймона
её совершенно не тронула. Она всегда отличалась спокойным нравом.
Лишь изрядно надравшись, леди начинала оскорблять всех тех, кто
осмеливался появиться в поле её зрения.
— Игорные автоматы. Они приносят неплохой доход, хотя ему
приходится приглашать на деловые ужины весьма своеобразных
джентльменов.
— Вот по этой причине я и пригласил тебя на ленч, — сказал
Деймон. — Все время, что я тебя знаю, ты, со своей склонностью к
азартным играм, постоянно якшалась с весьма своеобразными
джентльменами.
— Все время, что я тебя знаю, ты, со своей склонностью к
азартным играм, постоянно якшалась с весьма своеобразными
джентльменами. Весьма странными, с моей точки зрения, конечно.
Наездники, тренеры, букмекеры, беговые жучки, профессиональные
игроки и Бог знает, кто ещё.
— Любая девушка имеет право выбирать себе друзей, — с
достоинством произнесла Элейн. — Во всяком случае, с этими
ребятами мне было гораздо веселей, чем с ужасными писателями,
которых ты притаскивал домой. Они, кроме как о Генри Джеймсе, ни о
чем и потолковать не могли. Однако если ты вознамерился читать
мораль, то мне лучше сразу удалиться, — Элейн приподнялась, но он
жестом пригласил её остаться на месте и сказал:
— Сиди, сиди, — подняв глаза на стоящего перед столом
официанта, Деймон спросил: — Что будешь есть?
— А разве ты не хочешь предложить мне выпить? Или ты все ещё
не закончил крестовый поход за мой трезвый образ жизни?
— Совсем забыл. Итак, что же ты будешь пить?
— А ты что пьешь? — спросила она, показывая на стоящую перед
ним маленькую рюмку.
— Херес.
— Ужасная гадость, — скривилась она. — Смерть для печени. В
}rn время лучше всего идет водка со льдом. Ты что, забыл?
— Прекрасно помню. Одну водку со льдом, пожалуйста, — сказал
Деймон, глядя на официанта.
— Еще один херес, сэр? — спросил тот.
— Ограничусь этим, — ответил Деймон. — Можете нести и
остальной заказ.
Ресторан славился своей французской кухней, однако Элейн,
даже не глядя в меню, заказала гамбургер с жареным луком.
— Как вижу, ты все ещё предпочитаешь эту отраву, — сказал
Деймон.
— Стопроцентная американская девочка, — со смехом ответила
Элейн. — Или стопроцентная американская леди, учитывая мой
возраст. Итак, с какой стати тебя вдруг так заинтересовали мои
малопочтенные друзья?
Деймон сделал глубокий вздох и начал говорить внятно и
медленно — так чтобы Элейн все поняла. Он передал ей слово в слово
весь свой телефонный разговор с Заловски, прервавшись лишь на
секунду, когда официант вернулся с водкой. Запомнить ночную беседу
было совсем не трудно.
По мере продолжения его рассказа Элейн мрачнела все больше и
больше. Она не притронулась к рюмке до тех пор, пока он не кончил.
Затем, одним глотком ополовинив рюмку, она сказала:
— Ну и сукин же сын, этот твой ночной тип. Не удивительно,
что у тебя такой вид. Имеются ли у тебя знакомые по фамилии
Заловски?
— Нет. А у тебя?
— Тоже нет. Я спрошу Фредди — так зовут моего друга — но
боюсь, что шансов мало.
— Не позволяет ли себе Фредди слегка развлечься, занимаясь
вымогательством в свободное от реализации игорных автоматов время?
— Вполне возможно, — ощущая некоторую неловкость ответила
Элейн, — но только в сфере своего бизнеса.
Она прикончила водку и постучала ногтем по рюмке, чтобы
показать проходящему мимо официанту, что желает повторить.
— О тебе ему, естественно, известно, — продолжила она, — но
это его трогает не больше тех событий, которые произошли ещё во
времена Гражданской войны.