В тот момент, когда она появляется в Шотландии, борьба достигла высшегонакала. Вместо набитых деньгами сундуков ей досталось от матери пагубноенаследие (поистине damnosa hereditas) – религиозная вражда, свирепствующая вэтой стране с особенной силою. За те годы, что она, баловница счастья, беспечножила во Франции, Реформации удалось победоносным маршем войти в Шотландию.Через дома и усадьбы, через города и веси, через родство и свойство пролеглачудовищная трещина: дворяне – одни католики, другие протестанты; городаприлежат к новой вере, деревни – к старой; клан восстал против клана, родпротив рода; вражда между обоими лагерями постоянно разжигается фанатичнымисвященниками и поддерживается кознями иноземных государей. Особенную опасностьдля Марии Стюарт представляет то, что наиболее могущественная и влиятельнаячасть ее дворянства объединилась во враждебном ей кальвинистском лагере;возможность разжиться богатыми церковными землями вскружила головывластолюбивым мятежникам. Наконец-то представился им случай выступить противсвоей монархини в тоге добродетели, на положении «лордов конгрегации»,заступников веры, тем более что содействие Англии им обеспечено. СкуповатаяЕлизавета уже более двухсот фунтов пожертвовала на то, чтобы с помощью смут ивооруженных походов вырвать Шотландию из-под власти католиков Стюартов, и дажесейчас, после торжественно заключенного мира, большинство подданных соперницытайно состоит у нее на службе. Мария Стюарт может одним ударом восстановитьравновесие, стоит ей лишь перейти в протестантскую веру, и часть ее советниковусиленно на этом настаивает. Но недаром Мария Стюарт из дома Гизов. По материона в кровном родстве с самыми горячими поборниками католицизма, да и сама она,хоть и чужда, фарисейскому благочестию, все же горячо и убежденно приверженавере отцов и предков.Никогда не откажется она от своего исповедания и даже вминуты величайшей опасности, по обычаю смелой натуры, предпочтет неугасимуюборьбу хотя бы одному трусливому шагу, противному ее совести и чести. Но темсамым между ней и ее дворянством пролегла непроходимая пропасть; когдавластителя и его подданных разделяют религиозные верования, это к добру неприводит; весы не могут вечно колебаться, та или другая чаша должна перевесить.В сущности, у Марии Стюарт один только выбор – возглавить в стране Реформациюили пасть ее жертвой. Неудержимый раскол между Лютером, Кальвином и Римомнеисповедимою волею судеб именно в ее участи получает свое драматическоеразрешение; личный конфликт между Марией Стюарт и Елизаветой, между Англией иШотландией призван решить – и в этом его огромное значение – также и конфликтмежду Англией и Испанией, между Реформацией и контрреформацией.
Это положение, и само по себе пагубное, отягчено еще тем, что религиозныйраскол проник в семью королевы, в ее замок, ее совещательную палату.Влиятельнейший шотландский вельможа, ее сводный брат Джеймс Стюарт, коему онавынуждена доверить все дела правления, – и сам убежденный протестант,сберегатель той «кирки», которую она, верующая католичка, считает погрязшей вереси. Уже четыре года, как он первым поставил свою подпись под присягоюзаступников веры, так называемых «лордов конгрегации», присягою, коей они«отрекались от сатанинского учения и обязывались открыто противиться егосуеверству и идолопоклонству». Сатанинское же учение, от которого ониотреклись, и есть католическое, то самое, что исповедует Мария Стюарт. Междукоролевой и регентом с первой же минуты разверста непроходимая пропасть внаиболее важном, основоположном для них вопросе, а это не обещает мира. Ибо вглубине души королева лелеет одно заветное желание – искоренить Реформацию вШотландии, а у ее регента и брата одна цель – провозгласить протестантизмединственной господствующей религией в Шотландии. Такое резкое идейноерасхождение неминуемо должно привести к открытому конфликту.
Означенный Джеймс Стюарт призван стать в драме «Мария Стюарт» одним изведущих персонажей; судьба уготовила ему в ней важнейшую роль, и он мастерскиее проводит.
Такое резкое идейноерасхождение неминуемо должно привести к открытому конфликту.
Означенный Джеймс Стюарт призван стать в драме «Мария Стюарт» одним изведущих персонажей; судьба уготовила ему в ней важнейшую роль, и он мастерскиее проводит. Сын того же отца, рожденный им в многолетнем сожительстве сМаргаритою Эрскин из родовитейшей шотландской фамилии, он и по крови, и посвоей железной энергии как бы самой природою предназначен стать достойнейшимнаследником престола. Однако политическая зависимость вынудила Иакова V в своевремя отказаться от мысли узаконить свою связь с горячо любимою леди Эрскин;ради укрепления своей власти и своих финансов он женится на французскойпринцессе, ставшей впоследствии матерью Марии Стюарт. Над честолюбивым старшимсыном тяготеет проклятье незаконного рождения, навсегда преграждающее емудорогу к престолу. Хоть папа по просьбе Иакова V и признал за старшим сыном,равно как и за другими его внебрачными детьми, все права королевскогопроисхождения, все же Меррей остается бастардом без всяких прав на отцовскийпрестол.
История и ее величайший подражатель Шекспир дали миру немало примеровдушевной трагедии бастарда, этого сына и несына, у которого законгосударственный, церковный и человеческий безжалостно отнял те права, что самаприрода запечатлела в его крови и обличье. Осужденные трибуналом предрассудков,самым страшным и непреклонным из судов человеческих, внебрачные дети, зачатыене на королевском ложе, обойдены в пользу других наследников, порою слабейших,так как последних произвела на свет не любовь, а политический расчет; вечногонимые и изгоняемые, они обречены клянчить там, где им надлежало бы владеть ивластвовать. Но если человека открыто заклеймить как неполноценного, то вечнопреследующее его чувство неполноценности должно либо совсем его согнуть, либочудесным образом укрепить. Трусливые и вялые души становятся под ярмом униженияеще мельче, еще ничтожнее; попрошайки и лизоблюды, они клянчат подачек имилостей у тех, кто благоденствует под сенью закона. Когда же обделен человекволевой, это высвобождает в нем связанные темные силы: если добром неподпустить его к власти, он постарается сам стать властью.
Меррей – волевая натура. Неистовая решимость Стюартов, его царственныхпредков, их гордость и властность неукротимо бродят в его крови; как человек,как личность он незаурядным умом и твердой волею на голову выше, чемразбойничье племя остальных графов и баронов. Его честолюбие метит высоко, егопланы политически обоснованы; умный, как и сестра, этот тридцатилетний искательвласти неизмеримо превосходит ее практической сметкой и мужским опытом. Словнона играющее дитя, смотрит он на нее сверху вниз и не мешает ей резвиться,доколе ее игра не путает его планов.Зрелый муж, он не подвержен, как она,страстным, нервическим, романтическим порывам; как правитель он лишен всегогероического, но зато умеет терпеливо ждать и, следовательно, владеет подлиннойтайной успеха, более надежным его залогом, чем внезапный жаркий порыв.
Мудрого политика всегда отличает умение заранее отказаться от несбыточныхмечтаний. Для незаконнорожденного такой мечтой является царская корона. НикогдаМеррею – и он это прекрасно знает – не именоваться Иаковым Шестым. Трезвыйполитик, он наперед отказывается от притязаний на престол Шотландии, чтобы стем большим основанием стать ее правителем – регентом (regent), поскольку емунельзя быть королем (rex). Он отказывается от королевских регалий и внешнегоблеска, но лишь для того, чтобы крепче удерживать в руках власть. С раннеймолодости рвется он к богатству, как наиболее осязаемому воплощению могущества,выговаривает себе у отца огромное наследство, не брезгает богатыми дарами и настороне, использует в своих интересах секуляризацию церковных владений и войну– словом, при каждом лове первым наполняет свою сеть. Без зазрения совестипринимает он от Елизаветы щедрые субсидии, и вернувшаяся в Шотландию королевойМария Стюарт находит в нем самого богатого и влиятельного вельможу, которогоуже не спихнешь с дороги.