Пока же пять девочек весело играют изо дня в день то в замкеХолируд, то в замке Стирлинг, не задумываясь о таких вещах, как королевскоедостоинство и величие, ведущее к опасной гордыне. Но однажды вечером маленькуюМарию поднимают с постели, в сумраке ночи на озере ждет лодка, чтобы отвезти еена тихий, благостный остров – Инчмэхом зовут его, что значит «мирная обитель».Какие-то незнакомые люди, одетые не так, как все, в черных широкихразвевающихся рясах, приветствуют ее. Добрые и кроткие, они чудесно поют ввысоком зале с цветными окнами, и девочка быстро привыкает к ним. Но вскоре ееопять увозят вечером (и не однажды придется Марии Стюарт бежать под покровомночи от одной судьбы к другой); и вот она на высоком корабле со скрипящимимачтами и белыми парусами; кругом чужие солдаты и бородатые матросы. Номаленькая Мария не боится.Все они добры и ласковы с ней; семнадцатилетнийсводный брат Джеймс, один из многочисленных бастардов Иакова V, рожденных доего брака, гладит ее пушистые белокурые волосы, да и четыре Марии, ее любимыеподружки, тоже с нею. Пять девочек, радуясь новым впечатлениям, как радуютсядети всякой перемене, резвятся меж пушками французского военного судна изакованными в латы моряками. А высоко на марсе матрос опасливо вглядывается вдаль; он знает: по проливу курсирует английский флот в надежде захватитьневесту английского короля, пока она не стала нареченной французского дофина.Но ребенок видит только то, что рядом и что ему ново; он видит: море синее,люди добрые, и корабль, фыркая, как исполинский зверь, прокладывает себе вволнах дорогу.
Тринадцатого августа галеон входит в Росков, небольшой портовый город близБреста. Шлюпки пристали к берегу, и, по-детски радуясь чудесному приключению,беспечная, шаловливая шестилетняя королева Шотландская спрыгнула на французскуюземлю. На этом кончается пора ее детства, начинается пора обязанностей ииспытаний.
Французский двор в эти годы – один из самых блестящих и пышных в мире.Только что миновало мрачное средневековье, и последние романтические отблескиумирающего рыцарства еще озаряют поколение переходной эпохи.По-прежнему силаи храбрость проявляют себя в стародавних суровых и мужественных потехах: охоте,игрищах, турнирах, приключениях, войне, но в высших кругах общества ужеодерживает верх духовное начало; гуманизм завоевывает вслед за монастырями иуниверситетами и королевские замки.
Из Италии во Францию в победном шествиипроникают излюбленный папами культ роскоши, характерное для Ренессансатяготение к духовно-чувственным наслаждениям, увлечение изящными искусствами; вэто историческое мгновение здесь возникает новый идеал, единственное в своемроде сочетание силы и красоты, беспечности и отваги – высокое искусствопрезирать смерть и в то же время страстно любить жизнь. Естественнее исвободнее чем где бы то ни было объединяются во французском характере горячийтемперамент с беззаботной легкостью, галльская chevalerie чудесным образом гармонирует с классической культуройРенессанса. От дворянина наравне с умением, облачившись в тяжелые доспехи,стремительно атаковать противника на турнире, требуется и безукоризненноевыполнение замысловатых танцевальных фигур, он должен постичь как суровую наукувойны, так и галантные законы придворной куртуазии; одна и та же рука должнаразить тяжелым двуручным мечом, чувствительно играть на лютне и писать сонетыдаме сердца. Сочетать в себе полярные противоположности – силу и нежность,суровость и изысканность, быть равно оснащенным для боя и для духовногопоединка – вот идеал того времени. Днем король и его дворяне на взмыленныхскакунах носятся в погоне за оленями и вепрями и скрещивают мечи и копья натурнирах, а вечерами кавалеры и знатные дамы собираются в заново отделанных снебывалой роскошью дворцах – Лувре, Сен-Жермене, Блуа и Амбуазе – дляизысканных развлечений. При дворе читают стихи, поют мадригалы, музицируют,возрождают в маскарадах дух античности. Множество красивых, нарядных женщин,творения таких поэтов и художников, как Ронсар, Дю Белле и Клуэ, сообщают дворуневиданную красочность и жизнерадостность, с небывалой щедростью проявляющиесяво всех областях искусства и жизни. Как и вся Европа накануне злосчастныхрелигиозных войн, Франция той поры стоитперед великим расцветом культуры.
Тот, кому предстоит жить при таком дворе, а тем более царить в нем, долженотвечать этим новым культурным запросам. Он должен стремиться овладеть всемиискусствами и знаниями, совершенствуя свой ум, равно как и свое тело. Навсегдапослужит к чести гуманизма, что от тех, кто готовил себя к власти, он требовалзнакомства со всеми видами искусства. Пожалуй, никогда еще не уделялось стольковнимания безукоризненному воспитанию не только мужчин высшего сословия, но иженщин – этим открывалась новая эра.Как и Мария Английская и Елизавета,изучает Мария Стюарт классические языки – греческий и латынь, а такжесовременные – итальянский, английский, испанский. Благодаря острому, живому умуи унаследованному предрасположению ко всему изящному одаренной девочке вседается шутя. Уже тринадцати лет, изучив латынь по «Беседам» Эразма, она в Лувре перед всем двором произноситречь собственного сочинения, и ее дядя, кардинал Лотарингский, с гордостьюсообщает матери, Марии де Гиз: «Душевное величие, красота и мудрость вашейдочери столь возросли и возрастают с каждым днем, что она уже сейчас владеет всовершенстве всеми славными и благородными науками, и ни одна из дочерейдворянского или иного сословия в этом королевстве не может с ней сравниться. Ясчастлив сообщить Вам, что король очень к ней привязан, иногда он более чем почасу беседует с ней одной, и она так умеет занять его разумными и здравымиречами, как впору и двадцатипятилетней!»
И в самом деле, умственно Мария Стюарт развилась необычайно рано. Она вкороткое время настолько овладела французским, что пробует свои силы и встихах, достойно отвечая на хвалебные оды таких поэтов, как Ронсар и Дю Белле;и не только в придворной игре «на случай» тешит она муз, нет, в самые горькиеминуты юная королева, полюбившая поэзию и полюбившаяся поэтам, изливает своичувства в стихах. Впрочем, тонкий вкус проявляется у нее и в других искусствах:она очаровательно поет, аккомпанируя себе на лютне, и покоряет всех танцами; еевышивки говорят не только об умении, но и одаренности; она и одевается сотменным вкусом, без той помпезной роскоши, какою чванится Елизавета,щеголяющая в своих широчайших робах, – Мария Стюарт одинаково мила иестественна и в пестрой шотландской юбочке и в торжественном одеянии.